Свежий ветер
Шрифт:
Эта новость показалась мне странно волнующей. Едва повстречав Кейдена, я поняла, что он полон нераскрытого потенциала, который вовсе не ограничивался его биотическими способностями. Он придерживался своих принципов, однако его никак нельзя было назвать идеалистичным идиотом - имея свою голову на плечах, лейтенант гораздо лучше многих разбирался в том, как устроен этот мир. Когда я разговаривала с ним, мне казалось… будто я долгое время наблюдала в небе что-то удивительное – нечто, игнорируемое остальными, а затем кто-то подошел ко мне и, остановившись рядом, спросил, вижу ли я это явление. За всю жизнь мне встретилось всего несколько человек, благодаря которым
Если бы Кейден смог развить свои способности, думала я, пойти дальше, чем большинство могло только мечтать, полностью раскрыть свой потенциал, он стал бы таким же элитным солдатом, как я. Мы были бы равными, и тогда наше общение больше не омрачал бы тот факт, что он – мой лейтенант, и я должна относиться к нему соответственно.
Я заявила, что с нетерпением жду шанса увидеть, на что он способен, и Кейден, рассмеявшись, перевел разговор на состояние моего плеча, которое, к слову сказать, меня не беспокоило. Мастер отступил назад, и я повращала руками, удивляясь невероятной эластичности новой брони, на груди которой красовался логотип N7 – я до сих пор предпочитала его символу Спектров.
До возвращения на «Нормандию» оставался еще час, причем час не земной, а по местному времени. Оглянувшись на Кейдена, я заметила на его бедре пистолет, и в голове сформировался план. Поблагодарив мастера, я собрала вещи и, направляясь к двери, позвала:
– Пойдем, Аленко, у меня есть идея.
************
Кейден
– Статус Спектра подтвержден, - произнес голос ВИ, и дверь открылась, обнаруживая за собой часть Цитадели, о существовании которой я даже не подозревал. Шепард прошла внутрь большого помещения, освещенного консолями и голографическими дисплеями, и… ух ты! Моему взору открылось много оружия. Едва ли не целую стену занимал экран со списком всех Спектров, работающих в галактике. Я заметил, что одна запись подсвечивалась красным – Сарен, а в самом низу - очевидно, последнее дополнение - располагалось имя женщины, стоявшей передо мной. Я снова напомнил себе, что что бы ни случилось, я все равно смогу сказать, что служил под началом первого Спектра человечества на ее первой миссии. Это было огромной честью.
– А мне вообще можно здесь находиться? – поинтересовался я, неуверенно оглядываясь вокруг. – На знаке написано, что вход разрешен только Спектрам и…
Шепард резко развернулась и беспечно бросила:
– Забей.
Я вздохнул и, пытаясь скрыть улыбку, последовал за ней. Интересно, с каких это пор правила перестали иметь значение?
Тем временем Джена подошла к консоли подле большой двери с внушительной системой безопасности и что-то набрала на клавиатуре.
– Прошлый раз у меня не получилось это опробовать, - загадочно сообщила она. Я до сих пор понятия не имел, что мы делаем. Шепард упомянула что-то насчет своего приобретения, но когда я вспоминал о ее броне, все, о чем я мог думать – это то, как две красные линии на черном фоне безупречно повторяли контуры ее тела, то, как они огибали…
Нет, нельзя позволять мыслям развиваться в этом направлении – подобную ошибку я совершил всего десять минут назад. В свое оправдание могу сказать, что даже не осознавал, что это она, до тех пор, пока не обнаружил, что смотрю ей в глаза. Хотя, если уж совсем честно, то и в этом я не был уверен, ведь прежде у меня никогда не возникало таких проблем.
Я подумал о фотографиях, хранящихся
– Опробовать что? – спросил я наконец. Дверь перед нами зажужжала и защелкала множеством открываемых замков, и Шепард взглянула на меня с ухмылкой на лице.
– Не могу же я отправляться в бой, не испытав предварительно новинку, - объяснила она, указав на свое тело, облаченное в броню, края складок и места сочленения которой освещались красным.
Таким образом я оказался на спектровском стрельбище с оружием в руке и Шепард, глядящей на меня с противоположного конца помещения. Она включила щиты, и по ее телу пробежала волна света.
Выжидательно посмотрев на меня, она крикнула:
– Давай, Аленко. Если попадешь в меня, я куплю тебе выпить.
Я поднял пистолет и поймал ее в прицел, а затем опустил руку и, вытащив обойму, поколдовал над ней.
– Я использую холостые, - твердо сказал я, поражаясь тому, что она допускала мысль о том, что я стану стрелять в нее боевыми патронами.
– Холостые? – насмешливо переспросила Джена. – Зачем тогда мне даже пытаться уклоняться?
– Что бы ты ни говорила, Шепард, я не стану стрелять в тебя настоящим пулями.
– А если я надену шлем?
– Я все равно буду знать, что это ты, - возразил я, глядя на нее.
Раздраженно вскинув руки, она бросила: «Ладно!», и отвернулась к противоположной стене.
Шепард являла собой силу природы – я не раз видел это своими глазами, но сейчас нас разделало не более девяноста метров, а я был хорошим стрелком. Я не сомневался, что хотя бы раз попаду в нее.
Я старался не думать о том, как она мчалась по полю боя, двигаясь с грацией танцовщицы-азари, только чтобы в следующее мгновение атаковать с жестокостью кроганского полководца.
Вскинув руку с оружием, я прицелился прямо в середину спины Джены: расположенные квадратом красные огоньки превращали ее в отличную мишень. Шепард даже не подумала приглушить освещение костюма, очевидно, бросая вызов моей меткости. Разумеется, я попаду в нее.
Сняв пистолет с предохранителя, я нажал на курок какую-то долю секунды спустя, но она уже сместилась влево и развернулась ко мне лицом. Я делал выстрел за выстрелом, однако каждый раз, стоило мне только как следует прицелиться, Джена исчезала с этого места. Перемещаясь из стороны в сторону, она приближалась ко мне с яростью, которую прежде направляла на врагов. Я не пытался подыгрывать ей и внезапно ясно осознал, что не могу попасть в нее – чувство сродни тому, когда твое тело сообщает тебе, что ты падаешь и ничего не можешь с этим поделать.
В считанные секунды Шепард оказалась передо мной. Я предпринял еще одну попытку выстрелить, но она отбила мою руку в сторону и, упершись ладонью мне в грудь, оттолкнула меня назад. Надо полагать, сделала она это довольно мягко, раз уж мои кости остались целыми. Я едва ощутил ее прикосновение, а в следующее мгновение пистолет вырвали из моих пальцев, и вот уже Джена стояла с вытянутой рукой, а дуло моего собственного оружия замерло в нескольких сантиметрах от моего же лба. Все ее тело излучало силу и абсолютную уверенность в своих способностях; ее глаза горели, дыхание оставалось ровным, а щеки покрылись легким румянцем. Мне показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз, а с губ едва не сорвалось единственное оставшееся в голове слово: «Прекрасна».