Свежий ветер
Шрифт:
– Ты сделала ее в память об этом друге? – спросил Гаррус.
Интересно, есть ли у турианцев нечто, подобное татуировкам, или же все ограничивается раскраской лиц?
– Полагаю, да… во всяком случае, изначально причина заключалась именно в этом. Но на данный момент эта татуировка украшает мою руку уже дольше, чем его, поэтому, когда я смотрю на нее, то вижу только себя. И это хорошо – совсем невесело повсюду таскать за собой мертвого товарища.
Ответом мне стало согласное бормотание. Им всем приходилось терять друзей в бою, они знали, что я имею в виду. Я вновь взглянула на Эшли.
– Еще одна.
– Как насчет той, на шее? – указала
Однако он принял все это так хорошо. Позже мне стало стыдно за свою чрезмерную реакцию, но старые раны, у которых не было ни единого шанса зажить, порой могут причинять сильную боль. Меня застали врасплох, заставили встретиться лицом к лицу с призраком прошлого, адреналин наполнил кровь, и я подчинилась животному, иррациональному страху. Конечно, моя реакция оказалась несоразмерной реальной опасности. Может быть, все не так плохо, как я полагала? Возможно, они сумеют понять?
Я взглянула на свой напиток. Пошло оно все к черту. Что плохого случится, если я расскажу об одной маленькой татуировке?
– Она старая, - начала я, ощущая зарождающуюся тревогу по мере того, как осторожно ступала на незнакомую территорию, ежесекундно гадая, скажу ли следующее слово. – Очень старая. Это знак банды, в которой я состояла, пока жила на Земле – еще до того, как вступила в ряды Альянса.
– Банды? – удивленно переспросил Гаррус, очевидно, следуя старым привычкам офицера СБЦ. – Преступников?
– Нет, скрывающихся под масками блюстителей порядка, - с сарказмом ответила я. – Да, Гаррус, преступников.
– И как она называлась? – спросила Эшли, с любопытством разглядывая татуировку.
– «Красные десятки». «Х» - это цифра, символ, - объяснила я, видя в глазах Кейдена неожиданное понимание – очевидно, в его голове отдельные кусочки головоломки наконец-то начали вставать на свои места. Я продолжила рассказывать: - Они базировались в одном из этих огромных перенаселенных муравейников, которые США любят называть городами . Конечно, к тому моменту, как я вступила в банду, они уже распространили свое влияние далеко за пределы Десятой улицы, но название осталось. Как и татуировка.
Склонив голову набок и повертев в руках бутылку пива, Эшли спросила:
– Если это было так давно, почему ты не свела ее?
– Зачем? – То, как спокойно они приняли мое маленькое признание, вопреки всякой логике заставляло меня принять оборонительную позицию. – Это случилось, я провела с ними почти столько же времени, как и с Альянсом. И пусть они занимались весьма грязными делами, но то, чему я научилась там, дало мне преимущество, когда я стала космопехом. Да, эту историю нельзя назвать приятной, но… что было, то было, верно?
Даже несмотря на то, что мне много раз доводилось произносить эти слова, они все равно казались непривычными. Очень мало людей знали всю историю целиком, и я понятия не имела, храню ли ее в тайне ради других или ради себя.
– Но как ты все-таки оказалась в Альянсе? – неожиданно задал вопрос Гаррус. Что ж, мне следовало этого ожидать. Несколько мгновений я думала о том, чтобы рассказать правду - в конце концов, я выпила, и время казалось идеальным для военных историй. А эту историю по праву можно было назвать моей лучшей – я разрушила
– Программа помощи, - просто ответила я. Мне хотелось рассказать им, всем им. После того, как мне официально присудили звание Спектра, я сказала себе, что наконец-то добилась этого и теперь могу перестать бежать, перестать с таким упорством стараться оправдать свое существование. Теперь у меня была власть, я могла защитить себя и тех, кто мне дорог. Я обвела глазами помещение. Список таких людей вырос без моего ведома. Но, решила я, делая очередной глоток рома, это хорошо - хорошо заботиться о ком-то. Это вовсе не означало, что я автоматически приговаривала этих людей к смерти, хотя у меня имелось достаточно доказательств обратного.
Эшли спросила еще об одной татуировке, однако я заявила, что расставшись с деньгами, не собираюсь так же легко выдавать все свои истории.
Взамен я сама задала ей вопрос, и после некоторых уговоров, под нашим совместным нажимом, она поведала о том, как во время службы в Альянсе впервые всплыл тот факт, что она внучка генерала Уильямса. Эшли рассказала, как вновь вернула уважение сослуживцев, сумев притащить раненого командира к челноку после того, как в одиночку завершила операцию, в то время как остальной взвод оказался зажатым неприятелем где-то по пути. Со страстью, присущей пьяному, она жаловалась на несправедливость жизни, на то, как ужасно было осознавать, что как бы она ни старалась, как бы далеко ни зашла, ей не избавиться от этого ярлыка, который не имеет никакого отношения ни к ней, ни к ее достижениям.
Я вновь повторила то, что уже говорила ей раньше – что я считаю, на Шанкси ее дед принял верное решение, и каждый, кто думал иначе, - просто склонный к самоубийству идиот, и я с удовольствием бы сама вправила ему мозги. Чего я не сказала, так это что по завершении миссии собиралась рекомендовать ее к повышению до офицера – Эшли и без того выглядела довольной моими словами, так что я решила пока оставить этот сюрприз при себе. Было здорово совершать хорошие поступки, когда предоставлялась такая возможность, а рекомендация Спектра могла помочь молодому солдату сделать карьеру.
Далее пришла очередь Гарруса. Он поведал нам захватывающую повесть о том, как сумел засадить коррумпированного чиновника, лишь слегка выйдя за рамки закона. Бутылка с непонятной этикеткой, которую турианец держал в руке, почти опустела. Я налила себе новую порцию, а Кейден неохотно рассказал уже слышанную мной историю о миссии, в результате которой его повысили до штабного лейтенанта, однако он все же добавил немного новых подробностей для меня.
Затем они спросили меня об учебе в N-училище. Даже приглашение пройти там тренинг некоторые считали невероятно престижным, но я не разделяла этого мнения. Как-то, когда я еще носила звание первого лейтенанта, мне довелось увидеть агента N4, и уже тогда я была гораздо лучше его. Едва лишь получив приглашение в программу, я знала, что поднимусь до самого верха. Меня уже считали особенной: мне сказали, что то, как я показала себя на Элизиуме, а также нескончаемые рекомендации и невероятно высокие результаты тестов уже означали, что я могу пропустить обычный тренинг в академии и получить свой статус бойца N. Мой жизненный опыт был гораздо страшнее всего, что мне довелось увидеть в N-училище, расположенном в Рио. После Блица работа по двадцать часов в день казалась мне забавой.