Свежий ветер
Шрифт:
Да, я знал, что был идиотом. Это совсем не походило на меня, и со своей стороны я очень плохо справлялся с отклонением от протокола. Прежде всегда существовала черта, регламент, правила, о которых я с легкостью вспоминал в те редкие моменты, когда чувствовал, что мое внимание переключается на что-то недозволенное. Но Шепард была другой. «Нормандия» да и вся миссия не походили ни на что виденное мною до этого. Раньше, находясь при исполнении, мне без проблем удавалось выкинуть из головы все посторонние мысли, но с Шепард…
Я убеждал себя, что это лишь естественная реакция на встречу со столь неординарным человеком и ничего более. Я говорил себе, что это безопасно. Настолько проще было
Когда вернулась Эшли, я вдруг понял, как долго мы с Шепард просидели здесь – Уильямс могла болтать с семьей часами. Сержант бросила мне знающий взгляд, и я замер на мгновение. В ее глазах не было насмешки, они лишь говорили мне, что она знает, что я делаю, и находит это чертовски забавным. Джена, однако, ничего не заметила или же просто милосердно сделала вид.
Может быть, и она занималась тем же. Интересно, чем именно?
О, заткнись, Аленко.
************
Это должно было стать простой рутинной операцией. Найдя тело Кахоку, мы направились по указанным им координатам на крохотную планету Неферон, где располагалась база экстремистской группировки под названием «Цербер», и, используя системы маскировки «Нормандии», с легкостью высадились достаточно близко от цели, чтобы проникнуть внутрь, не вызвав тревоги.
Как выяснилось, это была не главная база, однако на ней имелась нужная нам информация, так что мы все же приняли решение брать ее. Пробиться к лаборатории в самом сердце здания оказалось не так сложно, как мы ожидали, но стоило Шепард подойти к главной консоли, как в каждом помещении комплекса включилась сирена. Мы скопировали все, что успели, прежде чем сработал механизм самоуничтожения, и собрались выбираться обратно, предвидя, что выход нам попытаются преградить несколько боевиков. Вряд ли их могло остаться больше.
Если бы только все оказалось так легко.
Их было так много, и они продолжали прибывать, выбегая из каждой двери, спускаясь откуда-то сверху по веревкам, и каждый из них, едва завидев нас, открывал огонь. Мы не были готовы к подобному сопротивлению и практически в первые же секунды заняли оборонительную позицию. Я слышал, как, вызвав «Нормандию», Шепард приказывала им уничтожить всех возможных противников, поджидающих нас снаружи, и готовить немедленную эвакуацию.
Из едва слышного за скрежетом статики ответа мы узнали, что неподалеку под землей располагалась еще одна база, которую на корабле заметили, лишь когда в поверхности планеты разверзлась дыра, и оттуда появилось зенитное орудие, принявшееся стрелять в небо. Сканеры «Нормандии» засекли перемещение отрядов неприятеля по подземным переходам с одной базы на другую. Информация, полученная от Кахоку, этого не отражала. Должно быть, «Цербер» знал о нашем появлении. Нам нужно было добраться до «Мако» и, отдалившись на безопасное расстояние, дождаться «Нормандии».
Поначалу все шло не так плохо. Щиты едва держали, но Эшли с успехом отвлекала внимание большей части солдат противника, в то время как Шепард наносила точные удары, пробивая брешь в рядах неприятеля, и худо-бедно мы продвигались к выходу.
Что произошло дальше, не знаю – я был занят удерживанием в стазисном поле двух снайперов, пока к ним пробиралась Эшли. Парой выстрелов – в голову и шею - Шепард убрала со своей дороги двух церберовцев и, перескочив через гору ящиков, служивших ей укрытием, бросилась вперед, а затем буквально из ниоткуда появившийся боевой робот выпустил в нее ракету.
Шепард отреагировала мгновенно – снаряд пролетел всего в паре дюймов от нее, когда она, оттолкнувшись от пола рукой,
Я услышал, как она начала что-то кричать и попыталась уйти в сторону, а долю секунды спустя раздался взрыв. Меня сбило с ног, но я попытался протянуть руку, чтобы окружить ее барьером. Наверное, под ящиками скрывалась какая-то газовая труба или емкость, и, опершись на нее в прыжке, Шепард, вероятно, сместила ее. Все это мало волновало меня тогда – не успел еще дым рассеяться, как я уже бежал к тому месту, где она упала. Выбросив руку вперед, ограждая Джену защитным полем, я заметил, что жизненные показатели, передаваемые компьютером ее брони на экран моего инструметрона, представляли собой прямую линию.
Эшли что-то кричала в устройство связи, но я разобрал только «Шепард», «эвакуация» и «немедленно, твою мать», порадовавшись, что ей хватило здравого смысла вызвать помощь. Джена ничком лежала на полу, а приблизившийся к ней робот уже занес руку, чтобы закончить начатое, и я среагировал, не задумываясь. С криком я что есть силы нанес биотический удар в главное орудие машины, отбросив ее назад. Затем, сам себе поражаясь, поднял в воздух робота с оторванной конечностью и швырнул его в выступающую площадку второго этажа.
К тому моменту, как он рухнул вниз грудой смятого искрящегося металла, огни его главного оптического сенсора уже не горели. Я создал новый барьер, достаточно большой, чтобы окружить меня и Шепард, в то время как Эшли нашла себе укрытие неподалеку, готовая убивать каждого, кто рискнет к нам приблизиться. С ужасом я услышал, как в соседнем помещении пробуждается еще один робот.
На экране моего инструметрона по-прежнему тянулись бесконечные прямые линии. Чувствуя подступающий к горлу ком, я посмотрел вниз, ощущая, как в результате моего рассеянного внимания барьер пошатнулся под вражеским огнем.
Шепард пострадала от шрапнели - обломков чего-то, находящегося в ящиках. Осколок какого-то стекла торчал из ее шлема там, где она оставила открытым визор, а кусок искореженного металла вспорол ее броню и застрял в правом плече, повредив большинство датчиков, в том числе и встроенную систему жизнеобеспечения. Это означало две вещи: первое – она могла быть все еще жива, и из строя вышли лишь датчики, и второе – без работающей системы жизнеобеспечения она протянет недолго.
Меньше чем за минуту неприятель зашел с флангов. Я оказался у них как на ладони, и удерживаемый мною барьер с трудом защищал от летящих со всех сторон пуль. Путь наружу оказался блокирован останками робота, а церберовцы все прибывали. Опершись спиной о груду ящиков и отвернувшись от выхода, я продолжал столбом стоять над Шепард. Эшли изо всех сил пыталась сдержать противника, однако они подбирались все ближе и ближе. Выстрелы все чаще попадали в биотический щит. Я чувствовал подымающийся во мне жар, мышцы стиснутых от напряжения челюстей начинали ныть.
В мгновение относительной тишины я услышал прерывистый затрудненный вздох внизу, и словно гора свалилась с моих плеч. Компьютер брони Шепард на несколько секунд вернулся к жизни, и с помощью своего инструметрона я успел активировать систему подачи омнигеля, не забывая, однако, про барьер.
Выстрелом из дробовика Эшли снесла очередному наемнику руку. Я еще раз взглянул на брешь в шлеме Джены: кровь, сочащаяся из раны на щеке, заливала ее лицо. Она не открыла глаз, но, наоборот, зажмурила их от боли. «Боль – это хорошо», - думал я. Боль означала, что она еще жива. Медигель вытекал из прорех в ее броне: яркий, зеленый и совершенно бесполезный. Я сжал зубы и усилил барьер, не зная, однако, сколько еще продержусь. Вскоре нам придется куда-то двигаться.