Свидетельство Лабрюйера
Шрифт:
"Студентка упростила его задачу - оставила портфель, пошла звонить. А если б не ушла?
– Денисов посмотрел на лестницу, где маршем ниже их ждала Тулянинова.
– Чтобы завладеть ее деньгами, наверное, предложил бы ей руку и сердце? Поехал бы с ней в Ужгород?!"
Телеграфистка силилась, но никого не могла вспомнить.
– Как назло...
– Конечно: едет много людей!
– Антон был готов отступить.
– К тому же столько времени прошло!
"Они
– Для нас это из прошлого века, из рассказов Чапека да фельетонов. И вероятность встречи с ним была не больше, чем столкновения с шальным метеоритом".
Денисов смотрел в спокойное лицо с зелеными подкрашенными веками.
– Наверное, вспомните другого?
– спросил Денисов.
– Он в ту ночь был в почтовом отделении. В бархатном пиджаке, однотонная серая сорочка... Вместо примет преступника Денисов намеренно давал приметы исчезнувшего Иванова.
– В шляпе?!
– Кожухова улыбнулась.
– Так бы и сказали... Это же Павел! Работник МИДа!
– Он уезжал?
– В Донецк. Ночным скорым...
– Вы познакомились на почте?
– Ну!
– Она затянулась.
Пока Антон уточнял детали, Денисов спустился этажом ниже. Тулянинова стояла у лифта. Она все слышала.
– Не понимаю...
– Люда развела руками.
– Выходит, Павел врал? И про детский сад, про родителей? И про банкетный зал?
Денисову показалось, она бесконечно устала.
– Вы поможете мне с билетами?
– сказала она наконец.
– Я уеду.
– В Красный Лиман?
– В Кривой Рог.
– К дяде?
– У меня нет родителей.
Она отвернулась.
"У подлецов поразительный нюх на сирот.
– Денисов не раз в этом убеждался.
– Подлецы паразитируют на людях с тяжелым детством и еще на мошенниках, подобных им самим. Эти вторые всегда намереваются извлечь для себя выгоду из ситуации, а в результате попадают в ловушку сами..."
Тулянинова достала платок, вытерла лицо.
– Подождите в машине, - попросил Денисов.
"Павел надеялся заполучить и те деньги, что Туляниновой выслали из Кривого Рога, которые сейчас при ней...
– размышлял Денисов.
– В то время, когда она звонила несуществующему Шульману и его друзьям, чтобы пригласить их в "Прагу", он выкрал из камеры хранения вещи, а потом, видимо, ждал Тулянинову на станции метро "Коломенская", чтобы заполучить и деньги тоже. К счастью, они не встретились..."
Выше этажом Антон все еще разговаривал с телеграфисткой.
"Следующей жертвой должна была
– подумал Денисов.
– Преступник постоянно завязывал новые знакомства. Рыжая кассирша из Красного Лимана... Но та отпала, ждала свекровь, возможно, носит кольцо. Тогда он обратил внимание на Люду. Потом студентка на Казанском вокзале...
– Одно не укладывалось в прокрустово ложе этой версии анонимка.
– Записка с угрозой, которую он сам себе послал... Скорее всего, она должна была объяснить причину его внезапного исчезновения... Отсрочить начало розыска! Даже мы с Антоном поколебались, связав анонимку с несчастным случаем на Затонной, не имеющим к брачному аферисту никакого отношения..."
Денисов дождался, когда дверь подъезда внизу тихо закрылась, поднялся к Антону.
Сабодаш говорил о пустяках, не задавал Кожуховой никаких новых вопросов: профессиональная этика, как понимал ее Антон, запрещала ему реализовывать версию, принадлежащую его коллеге. С появлением Денисова он сразу замолчал, предоставив ему сделать это самому, как он сочтет нужным.
– Павел долго пробыл на почте?
– спросил Денисов.
– Всю ночь.
– Дремал?
– Болтал со мной. Помогал мне дежурить.
– Влюбился?
Кожухова поправила волосы.
– Сражен наповал. Это его слова...
– Она улыбнулась.
– Труднее всего исцелить ту любовь, что вспыхнула с первого взгляда. Забыла, чей это афоризм...
– Лабрюйер, - подсказал Сабодаш.
– Да, правильно.
"По крайней мере, Кожухова, кажется, не будет особенно переживать, когда все выяснится", - подумал Денисов.
– Вы пригласили Павла домой?
– спросил он.
– Да. Перед поездом.
– Познакомили с мамой...
– С отцом. Главный у нас - папа!..
Рисунок был знаком.
– Состоялся серьезный разговор?
– Очень.
– А именно?
– Павел предложил руку и сердце...
– Она оглянулась, бросила окурок под лестницу.
– Ему предстоит аккредитование... А правительства, сами знаете, предпочитают видеть у себя семейных дипломатов.
– Потом Павел уехал?
– У него дядя в Донецке. Детей своих нет, Павел ему как родной сын... Вернулся сегодня.
За дверью послышался шорох.
– Он здесь?
– Папа оставил его ночевать. В своем кабинете.
– Глаза под зелеными веками вспыхнули.
– С утра мы должны поехать в магазин за кольцами...
Сабодаш погасил "Беломор", но Денисов, не ожидая его, осторожно отстранив Кожухову, уже входил в квартиру.