Свидетельство Лабрюйера
Шрифт:
– Вы не знаете Павла!
– Тулянинова переставила чемоданчик, теперь Денисов мог занять место рядом.
– Спасибо.
– С Павлом что-то случилось! Без меня он никуда бы не ушел. Туляниновой было жарко, она расстегнула пальто, под ним оказалась темная, с глухим воротом кофточка, желтый кулон.
– Сильное чувство?
– спросил Денисов.
Она покраснела.
– Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда! Это сказал Жан де Лабрюйер, - фамилия далась
– Не читал, - сказал Денисов.
– Я тоже. Все Павел!
– Начитан?
– Работник Министерства иностранных дел! Поэтому я и не хотела, чтоб через милицию, а потом по радио...
– Сколько уже, как вы вместе?
– Неделя.
– Поздравляю, - Денисов неловко поклонился.
– Это мое такое счастье...
– Она покраснела.
– Говорю вам как постороннему, с которым больше не встретишься. Этот приезд, Москва, этот прекрасный вокзал, жизнь с начала - все Павел!
– Куда вы сразу пошли?
– С поезда? В камеру хранения, сдали вещи, потом в город. Павел смеялся: "Домой поведешь ты!" А я и Москвы ни разу еще не видела... Такой теплый день сегодня! Заметили! И солнце. У метро торговали мимозами...
Денисов взглянул на букет.
– Круглая полная женщина?
– Он знал всех вокзальных цветочниц. Седая...
– Он видел ее у поезда.
– Павел сказал: "Цветы для новобрачной, мадам!"
– И она пожелала вам долгих безоблачных лет...
– Такая чуткая! Потом я вела Павла какими-то улицами.
– К центру?
– Разве я знаю?! Павел шел радостный, светлый...
"Восемьдесят четвертое отделение, - подумал Денисов, - даст ориентировку, когда поступят подробности из института Склифосовского. То есть примерно через полчаса..."
У него еще оставалось время.
– М о л о д о й с е м ь е...
– начала Тулянинова.
Это был идефикс не одной только Туляниновой, - с чего и как должно начинать молодоженам.
– ...Не следовало бы в самом начале проходить такое испытание! Неокрепшая семья слишком слаба для него!..
"Как все они тонко чувствуют это..."
Из крошечного манипулятора под курткой Денисова неслись обрывки ориентировки, указания постам, позывные: преступника в бархатном коричневом костюме теперь уже искал весь железнодорожный узел.
– Свадьба, по-видимому, будет в Москве?
– поинтересовался Денисов.
– В "Праге".
– Вы и ресторан знаете?
– Двадцать восьмого, в четырнадцать... Павел уже заказал банкетный зал и музыку. Вообще-то он звонил из Красного Лимана не в ресторан, сослуживцу. А тот заказал.
– Понимаю.
– Развил бурную деятельность...
– Впервые с начала их знакомства
– Последний холостяк на курсе. Чуть ли не весь выпуск собирает... Конечно, без тех, кто в данный момент за рубежом.
– Ему дали отпуск?
– С сегодняшнего дня должны были дать, по возвращении из командировки. В отделе Павел общий любимец...
Она о чем-то вспомнила, лицо ее потускнело.
– Вы не все рассказываете, - Денисов внимательно наблюдал за ней. Растерялись с мужем, так бывает. Встретитесь. Что еще вас томит? Ведь не только это?!
Тулянинова совсем сникла.
Высоко, под рифлеными сводами крыши, висели мощные светильники, однако внизу было неярко, скорее пасмурно. Какие-то военные с каплями растаявшего снега на фуражках разговаривали по другую сторону двери.
Наконец она решилась.
– Ему грозили!
– Грозили?!
– Я нашла письмо, - голос ее дрогнул.
– "Мы рассчитаемся, Паша! От меня не уйдешь!"
– Как вы потеряли друг друга? Только подробно...
– помолчав, спросил Денисов.
Она беззвучно всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.
– По дороге к МИДу Павел завез меня в такси на Главпочтамт. Все так глупо... Договорились: если он не появится через час, значит, уехал к шефу. В этом случае мне следует спуститься в метро, ехать до платформы "Коломенская". Там ждать.
– Почему "Коломенская"?
– Там живет шеф.
Денисов искал ясности.
– А зачем на Главпочтамт?
– Я же сказала: пригласили много гостей. Надо было дозвониться до Ельца, потом в Сыктывкар...
– Дозвонились?
– Сыктывкар не отвечал. Я звонила несколько раз. С Ельцом не было связи до семнадцати.
– Номера телефонов не сохранились?
– Порвала.
– Она махнула рукой.
– Дальше.
– Мне объяснили: нужно доехать в метро до "Вартавской", перейти на платформу. Будет Коломенское...
– Вы так и сделали?
– Да.
Она не видела разницы в терминах "платформа" и "станция" в том смысле, в каком их употребляют москвичи: для поезда пригородного сообщения - "платформа", в метро - "станция".
"Возможно, он ждал ее в метро, на станции "Коломенская", а она - на одноименной платформе Московской железной дороги, - Денисов вынул блокнот. Посмотрел схему.
– Затонная улица, откуда пострадавшего доставили в институт Склифосовского, и метро "Коломенская"... Один район!"
– Вы говорили о записке с угрозой.
– Он снова положил блокнот в карман.
– Вы ее сами читали?
– Конечно.
– И помните содержание?
– Я могу ее показать.