Свинцовый хеппи-энд
Шрифт:
– А кто владелец этого дома?
– спросил Владимир, закуривая.
– Не было времени выяснять. А соседи говорят, давно уже, лет десять назад, тут жил некто Волощук. Видимо, на него дом и оформлен. Завтра утром уточним.
– Значит, снова опоздали, - одними губами улыбнулся Сергей, и улыбка его показалась Владимиру какой-то страшноватой.
– Давайте-ка еще раз побеседуем с этим Хари-тоном Калиниченко, - предложил Владимир.
– Навряд ли...
– покачал головой майор Дронов.
– Мы беседовали с ним три часа назад, и он уже почти лыка не вязал. А на столе у него была еще одна почти полная бутылка. Так что... Такие, как он, не прекращают, пока все не допьют.
–
– А она уже и тогда лыка не вязала, валялась на кровати и стонала. А потом, извините за выражение, сблевала прямо на пол. Так что придется ждать до утра.
– Тогда пошли побеседуем со стариками.
– Неловко будить, мы их и тогда разбудили, а сейчас три часа ночи.
– Товарищ Дронов, - укоризненно поглядел на него Раевский.
– Разве вам Илья Романович не объяснил, с какой целью мы сюда приехали?
– Вкратце... Но, в общем-то, я в курсе.
– Пойдемте тогда.
Они пошли в дом стариков Степановых. Дронов долго не мог достучаться до них, но, наконец, дверь им открыли. На пороге стояла скрюченная старуха.
– Ошалели, что ли, по ночам шляться, пожилых людей беспокоить? проворчала она.
– Извините, - произнес Раевский.
– Только уж дело у нас больно серьезное. Расскажите, пожалуйста, о тех людях, которые жили в доме на окраине поселка.
– Да рассказывали же и я, и старик мой вам, гражданин начальник. Не знали мы их совсем. Не знали и в дела их нос не совали. Харитон, видела я, продукты им таскал, вот у него и спрашивайте. А сейчас такое время - нос сунешь куда не надо, его тебе сразу и откусят. Так что нам ничего не надо, живем пока, хлеб жуем, а подохнем, никто и не пожалеет. Такие вот дела, милые люди. С нас спрос невелик, сами видите, как живем.
За ее спиной появилась и взъерошенная седая голова старика.
– Опять по нашу душу пришли. Видать, дело у вас очень сурьезное.
– Очень, очень серьезное, - сказал Раевский.
– За любую информацию мы готовы щедро заплатить...
– О ком?
– с хитрецой в глазах поглядел на него старик.
– О людях, которые жили в заброшенном доме на окраине поселка.
– Бандиты они, что ли?
– Бандиты, бандиты, да еще какие.
– Ну, дела... Чуял я, что мы рядом с бандитами жили. То-то душа не на месте была...
– Послушайте, я вижу по вашим глазам, что вы что-то знаете, - сказал Владимир.
– Расскажите, я очень вас прошу.
Старик замялся.
– Да что вы в дверях-то стоите? Проходите в дом, раз уж пришли в такую неурочную пору.
Старуха бросила на мужа неодобрительный взгляд, однако пропустила незваных гостей в свое убогое жилище.
Владимир, Сергей, Марчук и Дронов прошли в комнату. Старик Степанов предложил им две табуретки, сам уселся на нечто среднее между кушеткой и креслом. Владимир взял табуретку и сел напротив него. Остальные продолжали стоять, старуха также стояла у стены с крайне недовольным лицом. Было очевидно, как ей не хочется, чтобы старик о чем-то рассказывал.
– Буду говорить открытым текстом, - произнес Владимир.
– Скажите вот что у вас есть дети?
– Погиб наш сынок на афганской войне. А дочка- умерла три года назад. От рака умерла, - вздохнул старик.
– Внуки с зятем в Севастополе живут, он женился заново.
– А теперь послушайте меня. У меня много лет назад украли единственную дочь. Мы с женой все время ищем ее. И нам стало точно известно, что бандиты прячут ее в этом самом доме. Неужели вам не хочется нам помочь?
– А, - махнул корявой рукой старик.
– Была не была!
– Была не была?!
– окрысилась на него старуха.
– Ишь ты, какой добрый!
– Молчи!
– закричал на нее- старик, вскакивая.
– Один черт, нам мало осталось, так добрым людям по крайней мере поможем. Молчи! Я тут хозяин, решил сказать, значит, все! Мое слово - закон!
– Если вы поможете мне найти дочь, я куплю вам квартиру в Севастополе, а майор Дронов оставит вам свой номер телефона, и никто вас пальцем не тронет, сказал Раевский.
– Не надо мне никакой квартиры!
– горячился старик.
– Ничего мне от вас не надо! Я ветеран войны! Подыхать скоро, расскажу, и все! Слушайте меня внимательно. Вчерась, примерно в двенадцать или в час дня, выглянул я в окно. И что вижу, глазам своим не верю - по дороге бежит девушка, раздетая, в каком-то стареньком платьице. Стройненькая такая, с распущенными светлыми волосиками. Буквально откуда-то от нашего дома отбежала и понеслась по дороге. И тут за ней рванулись двое мужиков. Ну, те самые, которые в доме этом жили, один невысокий, в очках, а другой лысый, как колено, сухой, страшный такой, то был с волосами и с усами, а на самом деле он лысый, - с какой-то жуткой яростью произнес старик Степанов, как будто именно в отсутствии волос на голове и заключается вина этого человека.
– Тоже в одних свитерках, без пальто бегут. А на улице холодища жуткая, студеный ветер с моря дует. Так вот, чешут эти двое по улице, пистолетами машут, орут, бранятся. А она, бедненькая, из последних сил от этих извергов улепетывает. Я было хотел выскочить, помочь ей, но бабка вот меня удержала.
– Он мрачным взглядом окинул притихшую и раскрывшую рот жену.
– Век себе не простил бы, если бы они ее догнали.
– А что, они не догнали?
– прошептал Раевский.
– То-то и оно, - хитро улыбнулся старик.
– Они было уже все, догнали ее. Как вдруг откуда ни возьмись машина по улице в нашу сторону мчится, старенькая такая, ну, "уазик" военный вроде бы... И прямо перед этой девушкой и тормознул "уазик" этот. Дверца приоткрылась, девушка туда и сквозанула. А этим двоим только метра три до нее осталось, они уже ,свои ручищи к ней протягивали, видно, из сил она совсем уже выбилась, бедненькая. Они тогда из своих пушек по машине начали палить, но я так понял, что тот, кто в машине был, тоже находился при оружии. Далековато уже было, я толком ничего и не рассмотрел, глазами слаб, как-никак восьмидесятый годок на свете живу. Шум, возня, выстрелы один за другим. Стреляли в них из машины, это точно. Пригибались они, на землю падали, чтобы в них пуля не угодила. А "уазик" так ловко развернулся и на полной скорости обратно помчался... А эти два засранца так на дороге и остались. Жалко только, что не подстрелили их, гадов. Встали они, отряхнулись и поперлись, не солоно хлебавши, обратно к себе в лачугу.
– А вы что?
– А мы что? Понятно что, перепугались мы с бабкой до смерти. Двери на замочек, затаились и нос свой из дома не высовывали. Трусом я на старости лет стал, вот что. Раньше ничего не боялся, а теперь боюсь, хоть осталось-то всего ничего. Лучше уж пулю бы схлопотать, чем так жить.
– Он снова мрачно поглядел на свою старуху.
– А уж ночью вот товарищ майор пришел, мы ему и открыли. Такие вот дела, граждане хорошие, - подвел итог старик Степанов.
– А потом, я так полагаю, эти гады из домишки убрались восвояси, раз вы их разыскиваете, добавил он.