Свиноматка
Шрифт:
– Нет, я был осторожен. Она не имела ни малейшего понятия.
“О, ты не можешь быть таким уверенным, Майк, - подумал Ричард.
– Не с этой леди. Она знала, что ты был там, отлично знала. Точно так же, как тот знак, который она показала тебе, был не без значения.”
– В любом случае, это всё, что у меня есть.
– Ты молодец, Майк. Спасибо.
Мэйтленд кивнул.
– Всё для тебя, приятель. Но не могу сказать, что я хотел бы наткнуться на эту безумно выглядящую старуху в тёмном переулке. Она смотрится жутко. Я не знаю… или что-то в этом роде. Я бы обмочился, если хочешь знать моё мнение.
Он спросил Ричарда, как идут дела
– Ну, мне пора. Если будет что-то нужно, дай мне знать.
– Он встал и посмотрел на Ричарда.
– Ты знаешь, что я думаю о том взгляде и том знаке, который она показала мне? Я думаю, что она навела на меня порчу, заколдовала мою задницу.
Ричард засмеялся, как и Мэйтленд, но было очевидно, что ни один из них не подумал, что это было смешно.
Мэйтленд остановился. Он залез внутрь своего пальто и протянул Ричарду что-то размером с пачку сигарет. Это была тонкая камера.
– Если бы я был на твоём месте, я бы снял Холли на видео. То, что ты держишь в руках, это SlimCam. Поставь её в своей комнате. У неё есть карта на тридцать два гигабайта. Она может записывать двадцать часов подряд. Затем ты просто подключаешь её через USB на ноутбуке и смотришь видео. Если ты снимешь её на видео, её врач должен будет поверить тебе. Возьми.
Ричард так и сделал.
– Спасибо, Майк. Я верну тебе это.
– Бог в помощь, друг, - сказал Мэйтленд так, как будто он никогда больше его не увидит.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Оглядываясь назад, Ричард вспоминал, что чувствовал явное беспокойство при виде заброшенной фермы на Блессенвильской дороге. Они с Холли поднимались по грунтовой дороге, по обеим сторонам которой были канавы, покрытые зимними мёртвыми сорняками и жёлтыми запутанными лианами. Был конец марта, и снег только что отступил, и всё было коричневым, неподвижным и безжизненным.
И было холодно.
Было похоже на то, как леденящий душу холод пронзил его при виде этого места. Он сравнивал это с тем, как вспоминал очень плохой сон в середине дня, который заставил его на мгновение вздрогнуть. И всё же здесь не было никакого чувства дежавю, никакого воспоминания о виде старой фермы, только чувство… страха.
Затем всё прошло так же быстро.
Первое, что и Холли, и он прокомментировали, так это огромный дуб, обстрелянный молнией, стоявший прямо на самой ферме. Он легко достигал ста футов в высоту и имел крепкий ствол, который излучал сучковатую массу скалистых конечностей и паучьих ветвей. Увидев это, Ричард подумал, что это похоже на скелетную руку, тянущуюся к серому небу. В этом дереве было что-то зловещее и мрачное. Это выглядело ужасно угрожающим, почти как если бы оно обладало какой-то вредоносной жизнью, сновидениями и болезненным чувством в скелетной досягаемости ветвей, извилистого поворота ствола или самой прочной коры.
Как будто дуб наблюдал за их прибытием и желал сокрушить их.
Даже Холли заметила это.
– Ты когда-нибудь видел такое… ужасное на вид дерево?
Ричард признал, что не видел.
Дуб выглядел как своего рода искривлённый эшафот, он мог быть использован в качестве дерева для висельников в старые времена.
Древесная виселица.
Он почти мог представить себе эти запутанные змеиные конечности со свисающими с них петлями, разбойники и головорезы, раскачивающиеся на ветру, вращающиеся из стороны в сторону с отвратительной скрипучей медлительностью.
– Мы покупаем это место, - сказал Ричард.
– А дерево срубим.
– Да… оно жуткое, - призналась Холли.
– По какой-то причине из-за него у меня мурашки по коже. Я могу только вообразить тени, которые отбрасывает это дерево. Бррр…
Ричард сказал ей, что есть не только эта причина, по которой нужно убрать дерево: сильный шторм мог бы обрушить его прямо на дом, разбить крышу на части. Это звучало логично тогда.
Сам дом выглядел не хуже, чем другие в Блессенвилле. Глядя на него, Ричард понимал, что это, вероятно, сооружение середины девятнадцатого века: типичный среднезападный каркасный дом, двухэтажный, с тщательно продуманной планировкой, которая в основном сгнила, с разрушенным крыльцом и узкими окнами, которые были либо заколочены, либо разбиты. В общем, он был в плохом состоянии. Он выглядел на свой возраст, разрушенным и просто ожидающим окончательного падения. Место, где дети могут собираться при свечах в ветреные октябрьские ночи, чтобы рассказывать истории о призраках.
Даже высокий сарай из досок был пронизан дырами, крыша прогибалась, а от дверей практически ничего не осталось. Суровая зима и жаркое лето в Висконсине оставили свой отпечаток на всём.
“Жаль, - подумал Ричард, - здесь слишком всё разрушено.”
И всё же они вошли внутрь.
Позже в тот день он был поражён этим. Он втянул в этот заброшенный дом беременную женщину, словно прося, чтобы они оба были похоронены заживо под брёвнами 150-летней давности, погребённые в завалах. Но, по правде говоря, всё было не так уж плохо внутри: грязно, пыльно, полно птичьих гнёзд и помёта грызунов, ковровое покрытие из коричневых листьев, продутых сквозь отверстия в стенах, но конструктивно прочно. Сделано, чтобы жить в атмосфере, которая была заведомо угнетающей. Комнаты были одинаково квадратными, длинные коридоры переплетались между собой, в стенах прогнили большие дыры, а с потолков свисали паутины. Мебели там не было. Даже кухонные шкафы и сантехника исчезли.
Просто ещё один разрушенный фермерский дом… И всё же, казалось, это было чем-то намного б'oльшим.
Ричарда поразило нечто гораздо худшее, чем то чувство, которое он испытывал на дороге. Это было обволакивающим и полным, заставляло его кишки крутиться в штопорах и наполняло рот вкусом, похожим на ржавое железо. Дом был беззвучным, мёртвым и пустым, как куча костей.
Холли сказала:
– Ты должен любить такую атмосферу. Как чёртов морг.
Он засмеялся.
Не потому, что это было забавно (это было не так), а потому что она была права. Находиться внутри дома было всё равно, что находиться внутри трупа животного, у которого высасывали кровь по капле, пока не осталось ничего, кроме скелета и кожи.
– Можем ли мы пойти осмотреться сейчас, пока не появился хранитель склепа?
– спросила Холли.
– Ха-ха!
Они вышли на улицу, оба благодарные, что могут подышать свежим воздухом дня, благодарные за то, что были свободны от зловещей, закрывающей в гроб атмосферы загородного дома. Взявшись за руки, они прошли через жёлтые травы возле сарая. Сразу за ним было низкое кирпичное здание, которое, казалось, почти погружалось в землю.
– Должно быть, там живут эльфы Киблера, - сказала Холли.