Свирепая справедливость

Смит Уилбур

– Да. Больше никто.

«Кроме Магды, одной только Магды». Питер сердито отбросил эту мысль.

– Ну хорошо, допустим, охотились за баронессой. Но для чего, убийства или похищения? Это может иметь значение. Если чтобы убить, это могло означать устранение опасного агента, и тогда баронесса – агент МОССАД и завербована мужем. С другой стороны, похищение означало бы, что цель – снова деньги. Так что это было, Питер?

– Они перекрыли дорогу, – ответил Питер. Но тут же вспомнилось: перекрыли не полностью. – Мнимый полицейский приказал мне остановиться... – «Вернее, замедлить ход, – подумал он, – чтобы в меня легче было

стрелять». – Они не открывали огонь, пока не поняли, что я не собираюсь останавливаться. – Однако, когда Питер принял решение миновать преграду, они были готовы к стрельбе. Намерения двух пулеметчиков не вызывали сомнений. – Я сказал бы, что они преследовали цель захватить баронессу живой.

– Хорошо. – Паркер кивнул. – Пока примем эту версию. – Он взглянул на Колина. – Полковник Нобл. У вас есть вопрос?

– Спасибо, доктор. Питер не рассказал нам, какие условия предложили ему «Нармко» или баронесса. Кто первым вступил в контакт?

– В Лондоне ко мне обратилась фирма, которая занимается подбором руководителей высшего звена. Обращение исходило непосредственно от совета директоров «Нар–мко». – «И я отказался, – подумал он. – Только потом, в „Тисовом аббатстве“...

– Понятно. – Колин разочарованно нахмурился. – Никаких предложений встретиться с баронессой?

– На той стадии – нет.

– Вам поручили руководство продажами и не упоминали никаких других обязанностей: безопасность, промышленный шпионаж?

– Нет, тогда нет.

– Позже?

– Да. Встретившись с баронессой, я обратил внимание на ее плохо организованную личную охрану. И произвел изменения.

– Вы не обсуждали с ней убийство ее мужа?

– Обсуждали.

– И что же?

– Ничего. – Питеру становилось трудно с ходу придумывать ответы, но он использовал старое правило: говорить столько правды, сколько возможно.

– Баронесса не упоминала, что охотится за убийцами мужа? Не просила вас использовать ваши способности для этой вендетты?

Питеру нужно было быстро принять решение. «Паркер наверняка знает о том, что я сказал военному атташе в Париже, и о наживке, которая должна привлечь Калифа. Конечно, знает: он – глава „Атласа“ и имеет доступ к компьютерам ЦРУ. Отрицать некоторые факты нельзя».

– Да, она просила меня собирать информацию, которая может привести к убийцам ее мужа. Я спросил Г2 в Париже, нет ли у него такой информации. Он не смог мне помочь.

Паркер хмыкнул.

– Да, Г2 упомянул об этом в своем обычном отчете. Впрочем, я полагаю, что такая просьба вполне естественна. – Он вернулся к письменному столу и заглянул в блокнот с какими-то записями.

– Мы знаем о восьми интимных контактах баронессы до замужества. Все это политически влиятельные или богатые мужчины. Шестеро из них женаты...

Питер обнаружил, что дрожит от гнева, такого сильного, что сам удивился. Он ненавидел Паркера за то, что тот так говорит о Магде. Ценой огромного усилия он сохранил нейтральное выражение лица, рука расслабленно лежала на колене, пальцы естественно вытянуты, хотя его снедало страстное желание дать Паркеру по морде.

– Все внебрачные связи поддерживались очень осторожно. Никаких свидетельств практически нет. После убийства барона были еще три: министр французского правительства, американский бизнесмен – владелец второй по размерам нефтяной компании в мире... – Паркер опустил блокнот на стол и повернулся к Питеру. –

А недавно появилась еще одна. – Сверкающим проницательным взором он смотрел на Питера. – Дама определенно считает, что нужно сочетать бизнес с удовольствием. Все ее партнеры – мужчины, у которых есть возможность представить весьма реальные доказательства своей страсти. Я думаю, это положение применимо и в случае последнего сексуального партнера.

Колин Нобл неловко кашлянул и подвинулся в кресле, но Питер даже не взглянул на него – он продолжал бесстрастно смотреть на Кингстона Паркера. Они с Магдой не скрывали своих отношений – и все же говорить о них с кем-то еще было отвратительно.

– Я считаю, что теперь у вас есть возможность добывать важную информацию. Я считаю, что вы оказались близ самого центра безымянного и безликого влияния... Я считаю, что у вас появилась возможность вступить в контакт с врагом, даже если это будет вооруженное столкновение... единственный вопрос, не возникнут ли у вас эмоциональные или иные причины уклониться от выполнения своего долга. – Кингстон Паркер наклонил голову набок, превращая утверждение в вопрос.

– Я никогда не позволял своей личной жизни мешать этому, – спокойно сказал Питер.

– Да, – согласился Паркер. – Это верно. И я уверен, что, когда вы немного лучше узнаете баронессу Альтман, вы оцените наш интерес к этой даме.

Питер теперь полностью овладел собой.

– Вы хотите, чтобы я воспользовался личными отношениями для шпионажа за ней. Верно?

– Мы уверены, что сама она использует эти отношения в своих целях... – Паркер смолк; казалось, ему в голову пришла странная мысль. – Надеюсь, Питер, я не был слишком резок и не развеял тщательно лелеемые иллюзии? – Тон Паркера изменился. Встреча заканчивалась.

– В моем возрасте, доктор, у человека не остается иллюзий. – Питер встал. – Я должен докладывать непосредственно вам?

– О связи позаботится полковник Нобл. – Кингстон Паркер протянул руку. – Я не стал бы просить вас об этом, если бы у меня был выбор.

Питер без колебаний пожал эту руку. Она была холодной и сухой. Питер почувствовал силу твердых пальцев пианиста.

– Понимаю, сэр, – сказал Питер и тут же подумал: «Даже если это не так, я уж постараюсь понять, и очень скоро».

От партии в «джин-рамми» Питер отговорился усталостью и весь обратный перелет через Атлантику притворялся, что спит. Закрыв глаза, он пытался упорядочить мысли, но те всякий раз совершали полный круг и возвращались к исходной точке, и ему начинало казаться, что он, как собака, гоняется за своим хвостом. Теперь он даже не мог сказать ничего определенного по поводу своих чувств и преданности Магде Альтман. Стоило ему задуматься о своих чувствах к ней, как его мысли сворачивали в иное русло и он начинал думать о чем-нибудь не столь существенном. «Интимные контакты» – что за гнусное выражение использовал Паркер и почему это так разозлило Питера? Восемь связей до брака, из них шесть – с женатыми, еще две после брака – сплошь богатые и влиятельные мужчины. Он старался представить себе эту статистику, с горьким чувством разочарования воображал рядом со стройным телом, маленькими, превосходной формы грудями и длинным дымчатым водопадом сверкающих волос безликие, бесформенные фигуры, чувствовал себя преданным – и тут же начинал презирать себя за подобное ребячество.