Свободная от страха
Шрифт:
— Я уже общался с ними, стараясь говорить с жутким французским акцентом. Я объяснил им, что прожил в Англии несколько лет, но теперь соскучился по родине, по яблочному сидру и виноградному вину. Эти парни очень приятные собеседники, и я с ними уже распил пару бутылок.
Иоланда сразу же поняла, что это дружеское общение подбодрило Питера и привело его в хорошее настроение. Если еще совсем недавно он пребывал в отчаянии, то теперь все представлялось ему в радужном свете. Хотя она не одобряла приверженности брата к
— Кажется, его светлость привык путешествовать с комфортом, — сказала она.
— Комфорт — это не то слово, — с восторгом произнес Питер. — Мистер Хартли рассказал мне, что его гофмейстер и секретарь уже на пути в Париж, чтобы убедиться, что там все готово к его приезду. С ними еще уехал и его камердинер.
— Я вроде бы видела его здесь.
— Это второй камердинер, который обслуживал его светлость на борту яхты, — объяснил Питер. — А когда герцог прибудет в Париж, там его встретит уже целая толпа французской прислуги.
— Ты должен мне рассказать, как я должна вести себя среди этой многочисленной свиты, — попросила Иоланда. — Ведь я привыкла к обществу наших милых Гибсонов и совершенно не знаю, как распределяют между собой обязанности слуги в богатых домах. Я немного теряюсь, и, боюсь, мадемуазель не слишком довольна мною.
— Ты сама втянула нас в эту авантюру.
— Но ведь согласись, что нам очень повезло. Мы бы на сегодняшнюю еду истратили наше последнее пенни. А теперь мы можем попасть в Париж и там отыскать кого-нибудь из родственников, которые встретят нас с распростертыми объятиями.
— Будем надеяться, что эти объятия действительно будут радостными, — усмехнулся Питер. — Но, конечно, я благодарен тебе, что ты так быстро нашла для нас работу. Как ты умна, сестричка!
Иоланда не могла не улыбнуться ему в ответ. Она была довольна собой.
Между тем трое слуг — такие же, как Питер, верховые, сопровождающие герцогскую карету, — вернулись к столу с несколькими бутылками вина. Они глядели на Иоланду с неподдельным восхищением.
Мужчины тут же наполнили стаканы. Питер, заметив выражение их лиц, прошептал Иоланде на ухо:
— Я им уже рассказал, что мы только недавно поженились и очень любим друг друга. Пожалуйста, сделай вид, что тебя не интересуют другие мужчины, кроме меня.
— Но они меня действительно не интересуют, — пожала плечами Иоланда.
Однако слова Питера и то, как галантно за ней ухаживали другие слуги, немного встревожило ее.
— Неужели ты подразумеваешь?..
— Я подразумеваю только то, что нам надо быть очень осторожными, — сказал Питер. — Ты слишком хороша собой для должности камеристки актрисы, и в этом вся сложность.
— Но рядом с мадемуазель Дюпре — я ничто. Разве не так?
Питер с улыбкой возразил:
— Никто не осмелится даже взглянуть на мадемуазель, когда она находится в обществе герцога. Он растопчет любого смельчака, будь он хоть дворянин или простой слуга. Для его светлости ухлопать кого-нибудь из пистолета — не проблема. Это я, несчастный, должен страдать из-за неосторожного выстрела.
Вспомнив, какие обстоятельства заставили их с братом покинуть родной дом, Иоланда вздрогнула, а потом, желая переменить тему разговора, поинтересовалась:
— Ты не узнал, сколько нам будут платить?
— Нет, но надеюсь, его светлость не поскупится. Впрочем, я еще рассчитываю встретить тех мерзавцев, которые обчистили мои карманы на корабле. Уж я с ними рассчитаюсь!
— Пожалуйста, Питер, забудь об этом, не то попадешь в новую беду! Ведь французы могут отослать тебя обратно в Англию, а там тебя арестуют.
Питер печально вздохнул. Он и сам знал, что здесь, на чужой земле, полностью бесправен.
Желая, чтобы их первая совместная трапеза была не такой мрачной, Иоланда начала рассказывать о манерах мадемуазель Дюпре, о ее нарядах и драгоценностях.
— Интересно, о чем они с герцогом беседуют за ужином? Я бы хотела ненадолго стать мушкой, которая сидит на потолке над столом, чтобы слышать их разговор.
По какой-то причине слова сестры неприятно подействовали на Питера.
— Слава богу, ты не муха и не сможешь их услышать… И вообще, не вмешивайся в их дела! — резко приказал он. — Кстати, как это тебе удалось увидеть герцога? Каким образом ты очутилась в гостиной?
— Я не была в гостиной, — начала объяснять Иоланда. — Мадемуазель Дюпре приказала распахнуть перед ней дверь, чтобы ее выход выглядел как можно более впечатляюще. Получилось так, будто она на сцене, а герцог — это ее партнер по спектаклю.
— Он тебя заметил?
— Думаю, что да. Он взглянул на меня… когда целовал ее руку.
К удивлению Иоланды, брат почему-то помрачнел.
— Послушай, Иоланда, — сказал он, — ты должна держаться подальше от герцога, а лучше вообще не попадаться ему на глаза. Ты меня поняла?
— Но почему? — недоумевала Иоланда. — Что ты хочешь этим сказать?
Питер долго молчал, явно подыскивая нужные слова.
— Вряд, ли, конечно, он обратил на тебя внимание, когда рядом находилась Габриэль Дюпре. Но все же я не хотел бы ввязываться в какие-нибудь неприятности.
— А какие неприятности нам может доставить герцог? Или мы ему?
— Не задавай лишних вопросов, — раздраженно произнес Питер. — Делай так, как я тебе сказал. Держись в стороне, а если он вдруг заговорит с тобой, притворись глупой и помалкивай.
— Я не понимаю… Неужели ты думаешь, что он может проявить ко мне… какой-то интерес?
Питер ничего не ответил, а она позволила себе рассмеяться.
— Это же абсурдно. В конце концов для его светлости я всего лишь горничная.