Сводный экипаж
Шрифт:
— Да, возвращаемся, а то старина Магнус уже наверняка беспокоится, — поддержал доктор, явно уже подумывающий об обеде.
Моряки двинулись назад — солнце изрядно припекало, от стен порта горьковато и пронзительно пахло горячей полынью. По древнему настилу пристаней ветер гонял сухие листья.
— Красивый был город, — признал доктор, поглядывая в сторону высящегося над морем дворца.
— Неприятный. И город, и дворец, — поморщилась чуткая Хатидже. — Даже без рассказов ощущаешь, что здесь прошла тяжелая болезнь.
— У людей голова — вечно слабое
— А, твокурвать! — внезапно взвизгнул Сан, уставившись куда-то повыше дворца. — Драконы?! Бэтмены?! Нет, птердактели?!
— Что за буйная фантазия? — изумился доктор, вглядываясь в сияющее небо. — Просто крупные птицы.
Энди ничего рассмотреть не мог — птицы или кто там еще вдруг решил полетать — сейчас были слишком близки к солнцу Прямого взгляда на такое сияние даже защита синих очков не позволяла.
— Какие же это птицы. Док? — Хатидже из-под руки вглядывалась в небо. — Нет, это что-то иное…
— Ну! Иное! Похуже драконов. Это полный шмондец! Бегите! — проорал юнга, уже удирая со всех ног. — Это керы!
Керы? Энди смутно помнил каких-то мифологических тварей. Кажется, с ними Одиссей встречался. Или Геракл? Впрочем, об этом уместнее потом расспросить. Гру не из тех детишек, что паникуют без повода.
Катерники помчались в сторону «Ноль-Двенадцатого». До судна было далековато — увлеклись поисками, забрели на противоположную сторону порта. Прыткий Гру порядком оторвался от остальных — летел стрелой, перескакивая через бревна и сходу перемахивая проломы в настиле причала. Вот оглянулся и, кажется, еще надбавил ходу.
— Ой-ой, — вскрикнула вдова, тоже оглядываясь. — Они уже рядом. Громадные!
— Да что же это такое? — уточнил Энди, злясь на свое неудачное зрение.
— Типа ангелов. Но черные и страшные, — пропыхтел гребец. — Походу еще и дохлые, беевощх. Зомбяки!
— Не успеть, — пропыхтел доктор, выхватывая из-за пояса пневм. — Бегите, я их встречу
Он попытался сесть на изжеванное штормами и непогодой бревно и подготовить оружие, но Хатидже ухватила доктора за рубаху и взвизгнула:
— Прячемся! В сарай!
Энди схватил Дока за другое плечо, рванул в сторону ближайшего строения. Багор мешал — доктор и длинное оружие трудно сочетались. Гребец несся впереди, завывая невнятное «шведенько-швыденько!», в ушах свистело, доктор хрипел. Беглецы влетели в темный дверной проем, Энди показалось, что его мягко толкнуло в спину волной воздуха, даже очки чуть не слетели. Сзади послышался хлопок, словно развернулся огромный парус, что-то заскрежетало, с потолка посыпалась пыль, и отвратительный голос свистяще выкрикнул:
— Отдай душу, смертный!
— Твою мать! — сказала вдова, оглядываясь.
Энди отметил, что бледность в сочетании с ярким румянцем летучей вдове вполне к лицу и тоже оглянулся…
Тварь показалась ночному рулевому довольно крупной. Стены сарая вполне прикрывали от солнца, смотреть ничего не мешало. Птица-женщина, раскинув широкие массивные крылья, заглядывала в полутьму строения. Желтые глаза ярко светились, лицо, безобразное, с хищным носом и клыкастым ртом, тем ни менее, сохраняло намек на определенную красоту, пусть и засушенную. Но птичьи косолапящие ноги с огромными когтями, и костлявое, со впалыми ребрами и болтающимися мешками грудей, тело, выглядели однозначно отвратительно.
— Ты, чуждый, зачем пришел? — неразборчиво спросило чудовище. — Теперь умрешь. Но пусть к нам сначала идут люди. Или у вас есть нэк?
— Ничего нету, сами побираемся, — признался Энди и швырнул в монстра обломком жерди — тварь прикрылась крылом — пробный снаряд безвредно стукнулся в кожистую преграду.
— Упрямец! — омерзительно захохотала ужасная леди и простерла в стороны широкие крылья. — Вы отдадите свои души…
Щелкнул пневм — доктор и пистолет не сплоховали: тварь судорожно дернула головой, мотнула гривой длинных свалявшихся волос, болезненно свистнула и исчезла.
Энди и гребец поспешно закрыли рассохшиеся половинки двери, застопорили обломком жерди и привалили балкой.
— Отличный выстрел. Док! — восхищалась вдова. — Прямо в глаз!
— Это с перепугу, — признался доктор. — Но, вроде бы, небесполезно.
— Это ж керы! Керы! — заскулил Сан. — Их так не взять.
— Почему? Органов зрения у нее всего два, попробуем, — снайпер от науки и медицины принялся проверять баллон пистолета.
— Они же бессмертные, — потерянно напомнил гребец. — Все, теперь не выпустят! Эх, напизег, ирония судьбы — все равно через баб пропаду Крылатые, бессмертные — вообще изврат!
— Полного бессмертия не бывает, с научной стороны это выглядит полным нонсенсом,
— безапелляционно заявил эскулап. — Мальчик несколько преувеличивал и фантазировал.
Энди скользнул в полутьму — в тени строения рулевой чувствовал себя много лучше. Щелей в стенах просторного помещения хватало: просматривалась пристань, стоящий в двух сотнях шагов «Ноль-Двенадцатый». Видна была только корма катера — никаких следов борьбы и трупов. Надо думать, Гру успел домчаться и остатки команды заперлись в трюме. Благоразумно. Придется подождать, пока поднимут давление в котле. Энди глянул наверх: убежище выглядело куда солиднее, чем казалось при бегстве: нижнее помещение, видимо, когда-то служило складом, наверху были или жилые комнатушки, или нечто вроде торговой конторы. Сейчас сверху временами сыпалась пыль, потрескивали стропила — похоже, летучие твари устроились на крыше.
Энди повернулся к товарищам:
— Этих… дам с крыльями, сколько?
— Я видела двух, — сообщила вдова. — Одинаковые, старые и омерзительные. Но летают быстро. До корабля нам не проскочить.
С крыши донесся свистящий смешок и визгливое карканье:
— Бегите, смертные! Бегите! У вас уже нет душ! Или у вас есть нэк?
— Слух у этих летуний недурной, — отметил Док.
— Мы ничего не собираемся скрывать от этих общительных леди, — заверил Энди. — Но кто это такие и отчего они вдруг бессмертные?