Сводный экипаж
Шрифт:
Энди успел развернуть установку, но тут течение боевого фрейм-бола оказалось сломано разительно и бесповоротно…
С моря ударил шквал. К счастью, «Ноль-Двенадцатый» уже почти закончил разворот, удар ветра пришелся в большей степени не в борт, а в корму и не смог опрокинуть катер. Тем ни менее, судно чудовищно швырнуло, правый борт на миг оказался под волной, Энди едва удержался, намертво вцепившись в пулеметные рукояти и чувствуя, как его крутит вместе с турелью. Рядом с «Ноль-Двенадцатым» над поверхностью воды практически взлетела флюга-2. Показалось, что смоляное и порядком корявое днище сейчас обрушиться прямиком на борт, но саркандское судно все же плюхнулось не на катер, а в воду рядом. Энди еще крепче вцепился в пулемет — на сей раз стрелка едва не смыл водяной вал. В корму вновь ударил шквал, катер чудом не зашвырнуло на оказавшиеся немыслимо рядом
Третий удар шквала оказался еще чудовищнее. Энди был уверен что какое-то мгновение болтался вообще за бортом, причем, вместе с пулеметом. «Ноль-Двенадцатый» все же выпрямился, пулеметчика крепко двинуло по голове канатом, хлестнувшим с близкой флюги. Все вокруг крутилось, хрустело и трещало. В рубке кратко в хвостато-вдовьей манере выругался шкипер. Энди осознал, что катер оказался в самом центре груды смоляных бортов, порванного такелажа, огромных комков сорванных с камней, и, видимо, дна, пахучих водорослей. Везде была вода, щепки, клочья мокрой парусины, донный песок. Один из пулевых контейнеров на пулемете смяло и перекосило, лопнувшая трубка паропровода изумленно свистела, выпуская бессильный пар. С крыши рубки изумленно пучил глаза огромный лангуст. Рядом мрачно темнел смоляной борт. В корме флюги, промявшей леера «Ноль-Двенадцатого» кто-то застонал, потом там заорали:
— Режь колдунов! Это из-за них!
На накренившуюся палубу катера бухнулся лысый крепыш с безумными глазами и изогнутым мечом крайне дикарского вида.
— Слепой! — с восторгом процедил визитер.
Хуже всего было то, что Энди и понятия не имел куда ускользнул багор — бешеные прыжки катера, да и всего пролива, загнали ситуацию в глубочайшую лузу полнейшего абсурда. Пришлось делать единственный возможный отыгрыш в данной ситуации — пулеметчик резко развернул установку в сторону гостя. Лысун изменился в лице: даже разительное шквалистое безумие сохранило в головах саркандцев долю уважения к скорострельному механизму.
На палубу «Ноль-Двенадцатого» спрыгнул еще один агрессор, и еще… Из рубки донесся узнаваемый, но крайне огорчительный щелчок.
— Руби колдуна! — неуверенно призвал саркандец с собранной в «ослиный хвост» сальной шевелюрой.
Пришлось нажать на спуск. Враги шарахнулись в стороны — в большей степени от струи пара, чем от безвредно запрыгавших по палубе бессильных пуль-шаров. Боевого давления в Мк2–2 оставалось маловато — примерно как в Сане любовного влечения к дамам.
Требовалось срочно взглянуть на расположение шаров с иной точки зрения. Не дожидаясь тычка наконечником копья, пулеметчик пустился в бега и юркнул за рубку.
— Да он, навозный сын, все видит! — возмутился самый тугодумный из саркандцев.
Энди проскочил мимо распахнутой двери рубки, оказался на баке. Враги, естественно, не устремились за пулеметчиком всем стадом — двое обогнули рубку с иной стороны. Из рубки донесся очередной бессмысленный щелчок: старина Магнус с абсолютно невозмутимым лицом стоял с двустволкой и методично перезаряжал стволы — под штурвал укатывались отказавшиеся исполнять свое предназначение патроны. Энди подумал, что проклятое ружье давно нужно было утопить, и запрыгнул на крышу рубки. Саркандцы слегка ошалели от не совсем человеческой резвости прыжка, впрочем, копейщик немедля попытался достать прыгуна длинным оружием — Энди пришлось срочно откатываться по крыше рубки. На миг он увидел трюм флюги: там ворочался остальной помятый экипаж саркандцев — шквальные удары порядком спутали как содержимое корабля, так и сознание моряков. Впрочем, и в флюге заметили резвого слепого — разом завопили, принялись хвататься за оружие и иные недобрые предметы. Задерживаться на рубке не имело смысла — выхватывая нож, Энди скатился вниз, оказался лицом к лицу с тем обаятельным лысуном. Руку с мечом удалось перехватить и отвести, избегая укола в живот. Саркандец возжелал по-боевому взреветь в замотанное лицо слепца, но лишь всхрапнул — добрая английская сталь пробила его кольчугу под левой подмышкой. Энди выдернул нож, но опрокидывать противника за леера не стал: лишняя помеха на палубе затруднит игру саркандцам. Из рубки донесся щелчок очередной осечки — должно быть, уже шестой по счету.
— Сдавайся, слепой колдун! — повелел брюхастый воин с толстой цепью на шее.
Энди краем затененного глаза видел, как из рубки шагнул Магнус — лицо шкипера по-прежнему было хладнокровно, двустволка в руках не дрожала. Достойное поведение и недостойное оружие…
Ружье бабахнуло. Дуплетом. Эффект оказался ошеломляющим. Палубу заволокло удивительно вонючим дымом, где-то в сердце его завесы болезненно выругалсясам шкипер. Потом взвыли саркандцы: ранены были почти все, включая стоящих на планшире флюги. Энди и сам почувствовал боль в правой руке. По-видимому, ружье попросту взорвалось. Впрочем, размышлять над непредсказуемым поведением иномирового оружия было некогда. Энди проскочил в дым, дважды полоснул ножом, не очень ловко рубанул с левой руки саркандским мечом…
— Ух-хух! — в дым свалилось нечто знакомое и отягощенное длинным оружием. Мартышка оставила свою ношу, обдавая брызгами с одежды, метнулась по палубе к врагам, сработала ножом…
— Назад! — заорал Энди, подхватывая с палубы длинное древко — это был, конечно, не багор, а некая саркандская пика, отягощенная смехотворным флажком у наконечника. К счастью — достаточно удобная!
Все смешалось. Дым медленно сносило к близким береговым скалам, Энди сбивал и колол толкущихся саркандцев. Манки вертелась за спиной, пугая воплями и ножом вздумавших приблизиться врагов. Кто-то падал на палубу с флюги — похоже там тоже дрались — мелькнул юнга с топориком в руке, где-то сыпал латинской бранью Док. В победу по очкам верилось слабо: экипаж «Ноль-Двенадцатого» противостоял двум командам, а сейчас к сцепившимся судам подойдут еще три корабля со свежими, жаждущими крови саркандцами. Совершенно напрасно мартышка на борт запрыгнула…
— Прекратить безобразие! А ну, немедля расцепились, шмондюки позорные! — разнесся громогласный приказ с небес.
Все невольно задрали головы. Над безобразно сгрудившимися и практически выброшенными на камни кораблями проплывала внушительная темная тень. Судя по продолговатости знакомой, хотя и полузабытой формы — это был дирижабль, вполне известной Энди, патрульно-разведывательной модели «Ее Величества Морских Воздухоплавательных Сил „Скаут-2“». Откуда?!
— Что неясно?! — грозно вопросили с воздухоплавательного призрака. — Разошлись, говорю! Что за беспочвенный каннибальский милитаризм?! Маньяки одичавшие!
До Энди осознал, что первое впечатление было ошибочно. Это явно не британский дирижабль. С какой стати с борта воздухоплавательного судна Ее Величества станет орать в рупор сварливая дама, да еще излагая в столь странных формулировках?!
Продолжать сражение ни у катерников, ни у саркандских моряков особого желания не имелось. Почти все на сцепившихся судах были ранены, рубиться до смерти просто не оставалось сил. К тому же вмешательство практически божественного провидения…
Энди осознал, что они с Манки пятятся к рубке, а саркандцы, с ужасом поглядывая вверх на плывущую тень, перелезают к себе на флюгу. Все происходило в тишине, даже Гру, помогший перебраться через борт саркандцу с распоротой ногой, не издал ни звука. Кажется, битва действительно иссякла…
Предсказывать ход партии, упуская из виду шары на дальнем краю игрового стола — весьма неразумно. В проливе властно провыл боевой рог и в небо взлетели десятки стрел: подходили тыловые княжеские суда и с их палуб уже начали бесстрашный обстрел небесного аппарата.
— Вот, маму их ослиную… — отчетливо сказал воздухоплавательный рупор. — Да когда эта вонючая аристократия окончательно выродиться?! Князек тухлый. Ну, сам напросился…
Дирижабль заложил неожиданно резкий вираж и набрал высоту. Судя по струе пара — управляться стосильным «компадом» машины воздухоплавательного судна там вполне умели. Сейчас, когда дым развеялся, рассмотреть вытянутое тело дирижабля и компактную гондолу было проще. Бесспорно, стандартная военная модель, но обшивка корпуса пестрит разноформенными заплатками, да и перекрашена в необычный светло-серый, трудноназываемый цвет. Днище гондолы оказалось дополнительно бронировано металлическими накладками. На корме пустотелой «сигары» красовался непонятный символ: что-то вроде разорванного овала.