Своенравная наследница
Шрифт:
— Но моя мать была всего лишь дочерью арендатора.
— А твой отец, признавший тебя, — хозяин Грейхейвена, — возразила Элизабет. — Мой отец был валлийским мальчишкой, родственник которого, управляющий хозяйством Джаспера Тюдора, из жалости уговорил господина взять его в пажи.
— А мне говорили, что твой отец был рыцарем, — удивился Бэн.
— Да, был, но потребовались годы преданной и верной службы, чтобы заслужить столь высокий ранг. У него совсем не было земли. Когда он познакомился с матерью, у него
— А у меня нет ничего, кроме Фрайара, — вздохнул Бэн. — Все остальное принадлежит отцу: конь и даже одежда, которая на мне.
— И все же твой отец уважает тебя и любит. И подозреваю, дал бы тебе все, что мог, стоит лишь тебе попросить. Кстати, и братья тебя тоже любят.
— У меня сыновний долг перед отцом, — напомнил Бэн.
— Рада это слышать. Я считаю преданность одной из самых главных добродетелей, — спокойно ответила Элизабет. — Но пожалуйста, больше никогда не говори, что недостоин меня или какой-то другой девушки.
— Ты целуешься лучше, чем в прошлый раз, — лукаво заметил Бэн меняя тему.
— Вероятно, отчасти благодаря Флинну Стюарту, — отпарировала Элизабет. — Он оказался очень хорошим наставником.
— Думаю, тебя ни разу в жизни не шлепали. А зря, — буркнул он.
— К счастью для меня, мы снова оказались на свету, и я буду избавлена от твоих угроз, — хихикнула она.
— Когда-нибудь… — зловеще забурчал он.
— Жду не дождусь этого славного дня, — перебила она. — А шлепаешь ты так же хорошо, как целуешься и ласкаешь меня?
— Судить тебе! — засмеялся он. — Подозреваю, что рано или поздно ты доведешь меня до насилия.
— Может, и так, — сладко пропела Элизабет.
Томас с интересом наблюдал, как возвращается молодая пара. Он, конечно, видел, как они отошли от костра. Впервые в жизни его племянница ушла с мужчиной в темноту. И как далеко зашел этот флирт?
В волосах Элизабет застряли соломинки, но она не выглядела удовлетворенной женщиной. Значит, шотландец — настоящий джентльмен, несмотря на все искушения.
Утром Томас поговорит с Элизабет. Выяснит, достаточно ли горячи ее чувства, чтобы добиваться решения семейной проблемы.
— Ты что-то замышляешь, дядюшка, — заметила Элизабет, садясь рядом с ним.
— Откуда ты знаешь, дорогая? — усмехнулся он, гладя ее по руке.
— Ты хмуришь брови, как всегда, когда обдумываешь очередную проблему. Но канун Иванова дня — не повод для серьезных мыслей. Уже за полночь. Скоро наступит утро нового дня.
Пора!
— Тебе нравится шотландец? — прямо спросил он.
— Ты видел, как мы уходили от костра, — улыбнулась она.
— Ты не ответила на вопрос, дорогая девочка. Тебе нравится Бэн Маккол?
— Да, дядюшка, — честно ответила Элизабет. — Вы ведь знаете, я всегда питала слабость к шотландцам.
— Как по-твоему,
Элизабет покраснела, но таиться не стала.
— Сможет. Но он шотландец, а Фрайарсгейт должен оставаться английским. Я могу целоваться с Беном. Но даже мне понятно, что он так же недосягаем, как Флинн Стюарт.
— Неправда, — возразил Томас. — Флинн — сын покойного короля. Единокровный брат короля Шотландии и всем обязан правящей династии. А Бэн — незаконнорожденный сын человека, у которого меньше земли, чем у тебя.
— Но он предан отцу так же сильно, как Флинн — своему королю, — вздохнула Элизабет. — Сказал, что у него ничего нет. Даже его одежда — и та принадлежит отцу.
— Отец его любит? — спросил лорд Кембридж.
— Конечно, — кивнула она.
— В таком случае он ухватится за любую возможность обеспечить будущее своему сыну, — спокойно заметил Томас Болтон. — Он не знал этого сына первые двенадцать лет его жизни и, хотя любил, учил и растил его последние двадцать, все же захочет отпустить его, если он женится на такой завидной невесте, как ты.
— И при этом будет хозяином Фрайарсгейта, — добавила Элизабет.
— Но ты навсегда останешься хозяйкой поместья, и Бэн не похож на человека, который… свергнет тебя с трона.
— Дай мне время самой убедиться в этом, — попросила Элизабет. — Он только что вернулся, и у нас впереди еще много времени. Я хочу наверняка убедиться, что мы подходим друг другу. Только мать и Логан пока ничего не должны знать.
— Но рано или поздно мне придется уведомить твою матушку о нашем приезде. Ты же знаешь, она сгорает от любопытства поскорее все узнать.
— Скажи, что у тебя возникла кое-какая идея и тебе требуется несколько недель, чтобы ее обдумать, — предложила Элизабет.
— Ну вот, кто из нас интриган? — фыркнул Томас.
— Как по-твоему, он женится на мне? — тихо спросила она.
— Он будет последним глупцом, если не женится.
— Ты скоро уедешь в Оттерли? — со страхом поинтересовалась она.
— Я послал Уилла узнать, как идет стройка, но, боюсь, придется еще некоторое время полагаться на твое гостеприимство, дорогая девочка. Ты не возражаешь?
Карие глаза Томаса излучали любовь.
— Нет, разумеется. Мне понадобится твоя помощь и защита, когда матушка и ее Логан примутся меня поучать.
— Нам лучше разделаться с этим как можно быстрее, мой ангел. Я завтра же напишу ей. Она, конечно, приедет, потому что мне ее не удержать, но мы вместе ее уговорим. Потом она вернется в Клевенз-Карн, и у тебя останется половина лета и осень, чтобы соблазнить своего шотландца, — хмыкнул лорд Кембридж.
— Дядюшка! Почему вы считаете, что я обязательно должна его соблазнять? Я порядочная девушка! — вознегодовала Элизабет.