СволочЪ
Шрифт:
— Ну и как тебе тут?
— Уточните параметры требуемого описания «как», хозяин.
— Сволочь, не зли меня! Где твоя сраная имитация личности?
— Где и положено, Ларри. В заднице. Прикажешь вынуть и развернуть?
— Вот так-то лучше. Ты лучше меню разверни. Что будешь?
Улыбка у Сволоча была та еще. Ну прям как у… сволочи. Но все равно так было лучше, чем когда он ту фразочку выдал про серые горы. А потом еще и замер перед входом, медленно каменея лицом, и Ларт уже всерьез начал опасаться, что сейчас их запалят безо всяких сканеров — ну вылитый же кибер, причем из старых моделей типа всяких стивенов, с деревянными движениями и мордой как
— Опаньки! Ларри, да ты только поглянь, какая неожиданная встреча!
Сволочь развернул не меню, а стул и теперь скалился, облокотившись о его спинку боком и разглядывая развернувшееся за соседним столиком забавное представление — туда как раз паникующий и сияющий вымученной улыбкою метрдотель усаживал даму со стальными глазами и ее телохрана. Ну это только ему казалось, что он усаживает — на самом деле усаживал как раз телохран. Отодвинул стулья. Переставил приборы, поправил скатерть, помог усесться — и все это теми отточенными стремительными движениями, которые никто и никогда в жизни не примет за человеческие. При этом он еще и улыбался — куда там Сволочу! — и умудрялся оглядывать всех посетителей за всеми соседними столиками. Причем оглядывал их так, что занервничал каждый, решив, что это именно он чем-то привлек внимание опасной и непредсказуемой боевой машины.
Ларт фыркнул. А вечерок-то, похоже, будет увлекательным.
20. На грани срыва
Ларт Рентон
Сволочь бросил на Ларта быстрый взгляд, потом снова вернулся к разглядыванию соседей, чем-то они его привлекали. Хотя и непонятно, чем внимание киборга элитной шпионской линейки мог привлечь обычный гард. Пусть даже и телохран, пусть даже и тоже их элитных. Наверняка модель последнего выпуска, десятое поколение с дополнительными наворотами, и не старше года, вряд ли такая женщина удовлетворится устаревшей и не самой-самой. Или даже десятка-прим? Про них легенды ходили, но сам Ларт не знал ни одного человека, который видел бы живьем гарда пост-десятого поколения)почему-то цифра одиннадцать у кибернетов считалась неприличной).
Внезапно Ларту и самому сделалось любопытно.
— Ты уже понял, что за модель? — спросил он беззвучно: у гардов хороший слух, а Сволочь и по губам прочтет, не переломится.
— Да, Ларри.
Показалось — или он опять помедлил с ответом? Впрочем, неважно.
— Брюс? Или нет… Клод? Впрочем, это неважно… Десятое поколение, да?
— Нет.
— Ну и ладно… — Ларт надеялся, что голос его столь же нейтрален, как и у Сволоча, а вовсе не полон разочарования. — Прокачанная до брюса девятка, да?
— Нет, Ларри… — Сволочь с видимым усилием оторвал взгляд от соседнего столика и посмотрел на Ларта. Странно так посмотрел. И улыбочка у него была странная. — Это вообще не гард. Это сексик.
Бонд по имени Сволочь
— Ты уверен?
Уверен ли я, что вода мокрая, огонь горячий, а киборг за соседним столиком, когда-то бывший всего лишь обычной сексуальной игрушкой, а нынче выступающий в роли телохранителя, ушел за границы программы давно и надежно? А также и в том, что
— Да, Ларри. Я уверен.
Она — знает.
Множество мелких деталей, которые человек мог не заметить, не обратить внимания, пропустить мимо глаз. Человек — да, но не киборг.
Сволочь понял все про эту пару еще на улице. По тому, как картинно и напоказ этот князь серебряный изображал тупую куклу, смеясь глазами. По тому, как привычно запрокидывала голову его хозяйка. По тому, как старательно они не переглядывались, пряча усмешку — одну на двоих. Незаметно, конечно же, все это совсем-совсем незаметно — вон даже Ларри не углядел, не понял, не обратил внимания, а начальнику охраны и в голову не пришло что-либо разглядывать да понимать.
Она знает. И ей плевать…
Имитация личности — удобная штука, под нее можно многое спрятать, и все поверят. Киборг за соседним столиком играл на грани фола, играл привычно и естественно. Похоже, это была его обычная манера поведения. Вот он опять наклонился к хозяйке и что-то шепнул ей в самое ухо, заставив улыбнуться…
Она с ним не спит.
Странно. Почему? Он ей надоел? Глупости. Не нужно быть бондом, чтобы понять — так не смотрят на того, кто надоел, так ему не улыбаются. Тогда в чем дело? Все интереснее и интереснее…
Она — знает.
И что — только поэтому? Да, похоже. Странно. Он-то вроде как не против совсем, и даже вовсе не из-за того, кто есть он и кто она… Странно.
Люди вообще странные.
И все-таки…
Похоже, в этом паскудном мире для киборгов тоже иногда случаются чудеса — хотя бы для тех, что из секс-линейки.
— Но он же совсем не похож! Сексики же все красивые, а этот… Серая мышь!
Ах, какой прочувствованный у Ларри голос! Сколько эмоций — ярких, искренних, любо-дорого! Недоверие, обида, брезгливое любопытство. И масса вкусных нюансов. Оно и понятно — по его представлениям киборги этой линейки выглядеть должны совсем иначе и в подавляющем большинстве своем иметь несколько иную комплектацию, не говоря уж о хромосомном наборе. Бедный Ларри. Твой мир сегодня покачнулся. Тоже…
— Он не серый, Ларри. Он серебряный. Была такая модель, “Сильвер”, очень старая. Все, Ларри.
Ларт моргнул.
— Что: «все»?
— Ответ на вопрос: «Что ты будешь?»
Ларт Рентон
Сволочь тоже переставил приборы — теми же самыми стремительно-быстрыми движениями, что и косящий под телохрана сексик за соседним столиком немногим ранее. Аккуратно расправил скатерть, подвинул салфетницу. Ларт помрачнел.
— Прекрати. Вышибут — останешься голодным, ты этого хочешь?
— Не хочу, Ларри.
Сволочь замер, продолжая рассматривать парочку за соседним столиком с повышенным и совершенно неуместным интересом. Впрочем, может быть, Ларт тут был и не прав, имитация личности у сексо-телохрана была на высоте и на это стоило посмотреть — он не только налил своей хозяйке вина с ловкостью опытного бармена, не только рассмешил ее чем-то, сказанным на ухо, но и успел подмигнуть официантке. Ну да, что и требовать от сексуальной игрушки, а еще взялся изображать приличного гарда! Никаких тебе боевых режимов, один вибро. Никаких тебе стеклянных глаз и типовых выражений за номером три или семь.