Священная терапевтика
Шрифт:
— КТО Я?
Я Я….Я… — эхом отозвался удар в сознании.
— Ты Андрогин миров, окованный цепями падения! — смело отвечал Теург, поднимая лицо навстречу новому удару. И он пришел.
— НАЗОВИ ЦЕПИ-
ЦЕПИ…ЦЕПИ… — гудело в его голове, и стонали, шатаясь, миры, будто не было ничего неподвластного этому голосу.
— Разрешай и Сгущай! — крикнул Парацельс.
Зрачки Бафомета потемнели.
Тогда Маг воздел руки и шагнул вперед. Он читал древнее моление. Окружающий его ореол разрастался и поглощал тьму.
— АЛ АЛЕФ, ВЕАЛ РАБАНАН! ВЕАЛ ТАЛМИДЕОН!
Несколько вихрей отделились от головы Бафомета и, вращаясь, полетели к молящемуся. Но, лишь коснувшись световой оболочки, разбились в прах, который плавно обтек идущую фигуру и развеялся где-то сзади.
— ОСЕ ШАЛОМ БИМРОМАВ! О БЕРАХАМАВ! ЯАСЕ ШАЛОМ АЛЕНУ…
Парацельс наткнулся на упругую невидимую стену. По той глубокой режущей боли в правой стороне груди, которую вызвало соприкосновение со стеной, он понял, что преграда соткана из человеческого страдания.
— ВЕАЛ КОЛ АМО АЛЕФ ВЕИМРУ: АМЕН!
И тогда случилось удивительное. Пронзая хмурое красное небо, сверху, сквозь закрытое пространство темного царства, наискосок прошел луч… Этот луч, ослепительный и звенящий, упал на горестную стену, окружающую Бафомета, и стена распалась.
— Мария! — позвал Парацельс. — Веришь ли мне?
Окованная женщина с трудом подняла бледное лицо. Губы ее подрагивали, в глазах застыло мучение.
— Верю, Теофраст… — был тихий ответ.
— Зачатое во мраке создание! — волнами разливался голос Теурга. — Оставь эту душу! Она не принадлежит тебе!
Невозмутимый каменный лик Бафомета исказился, по козлиной бороде пробежал пламень. И, останавливая вращение Земного шара, крепящего трон, медленно поднялась его страшная левая рука. Указательный палец уперся в Парацельса. Железный ноготь будто кипел и дымился. Там рождался хаос.
Но, предотвращая атаку демона, Теофраст Парацельс высоко поднял сияющий трезубец и обрушил его на цепи.
С треском, на мгновение расколовшим небосвод, они рассыпались на части и упали. Трон Бафомета зашатался.
Дикий вопль во второй раз разодрал небо. То кричал демон. Звук гремел повсюду, протянулся до бесконечности — в бездонную пропасть, куда, нащупав ледяную руку Марии, летел, теряя сознание, Парацельс…
Солнце проникло сквозь пустой проем окна, осветило лицо простертого на полу Человека. Теофраст Парацельс застонал и с трудом открыл глаза. Изумленно огляделся.
Девушка лежала на его груди, неровно дыша. Кровать была пуста. Подушки, разбросанные по комнате, выбитые окна, изломанная мебель….
И лишь алтарь стоял на своем прежнем месте, нетронутый.
Взгляд механически перешел на трезубец, который правая рука продолжала до посинения сжимать.
Лезвие его треснуло.
Теургия… Что за странное название?
Даже такие издревле загадочные для «среднего» Человека термины, как Магия и мистика, понятнее.
Между тем многие выдающиеся и гениальные люди считали за честь и боролись за высокое право называть себя Теургами.
Исцеления Парацельса, не укладывающиеся в общепринятые и схоластические рамки средневековой (впрочем, как и нынешней) медицины, считались «чудотворными», «магическими», «божественными».
Одно из таких исцелений, в основе которого лежит конкретный исторический факт, дало сюжет для начала этой главы.
Теофраст Парацельс со времен древних мудрецов стал первым Магом и Посвященным Средневековья, объединившим искусство духовного исцеления, химию и алхимию в единый терапевтический метод.
В основе его лежала Теургия — тайная наука Посвященных Египта о сообщении с Божеством и применении Его воли.
Неоднократно гонимый и преследуемый церковью за свои «еретические» убеждения, коллегами-врачами — за чудотворные исцеления, а «благодарными» потомками — за «ненаучность», «мистичность» и «магию», этот великий человеческий Сын, «первый профессор химии со времен сотворения мира», согласно Герцену, первооткрыватель водорода, основоположник новой эпохи в медицине и благодетель Человечества, Парацельс заслужил всего лишь несколько строк вкуса подгнившего лимона в Большой Советской Энциклопедии:
«Материалистические, хотя и примитивные взгляды Парацельса и его практическая деятельность не были свободны от средневековой мистики, религии».
Пожалуй, еще никто из ученых не был так близок к созданию универсальной медицины, как Парацельс.
Воля, вера и воображение, подлинные качества Теурга, для него — главнейшие агенты всякого исцеления и магического действия.
«Как Ван Гельмонт, так и Парацельс, — пишет Е. Блаватская в своем труде «Разоблаченная Изида», — единодушны в утверждении относительно великого могущества человеческой воли, находящейся в состоянии экстаза. Они говорят, что "Дух повсюду, все насыщено им — Дух есть посредник магнетизма" и что чистая, первоначальная Магия составлена не из суеверных приемов в пустых обрядов, а зиждется на мощной воле человека».
Не случайно я избрал стиль художественного мистического повествования, чтобы передать сущность теургического действия. Логический анализ бессилен объяснить явление Теургии.
Теургия как наука целиком построена на анализе, но сама не поддается ему.
Однако мистический и аналитический метод, составляющий сущность Теургии (и объясняющий в некоторой степени ее истоки, возникновение и развитие питающих ее фундаментальных сил), доступен человеческому пониманию.
Так через совершенствование, рассуждение, анализ и учение рождается теургическая личность, долг которой — спасать, учить, исцелять.
Теме развития и воспитания теургических сил посвящены два Аркана в системе Двадцати Двух Тайн — Девятнадцатый и Двадцатый. Определенным образом касается ее и Двадцать Вторая Тайна, говоря: «Adaptatio Opens Magni» — приготовься к созданию совершенного искусства.
Конечно, приступать к теургическому лечению можно лишь после полного перевоплощения своего «Я», его изменения по теургическому образцу, почему я и решился вкратце изложить тайны этих Арканов.
ТАЙНА ДЕВЯТНАДЦАТОГО АРКАНА