Священный метод
Шрифт:
Сначала к ним зашли трое агентов, которых они не дали послать во второй поиск. Зашли поблагодарить. Скрипач в ответ сказал, что благодарить особенно не за что, потому что любому дураку будет ясно, что делать им там нечего. Агенты ответили, что про ясность и дурака вопрос спорный – Милтона дураком трудно назвать, при всем желании. Кир заметил, что не всё то не дурак, что дураком не кажется, и посоветовал ребятам перевестись куда-нибудь подальше от «этих маразматиков». Агенты ничего не ответили, но Ит и Скрипач поняли, что молчание это – в некотором роде знак согласия и что парни переведутся, как только позволят обстоятельства.
Потом начали заходить боевики, и отдуваться пришлось в основном Киру и Ри. Кир, как старший по званию, тоже стал советовать переводиться подальше, но боевики справедливо возразили, что это всё-таки служба, а не курорт, где куда захотел, туда и поехал. Работа. Раз приказали, значит, надо делать.
– Те, кто делали лежат сейчас в катере, – напомнил Кир. – И они делали… знаете, что? Друг другу животы пораспарывали и бошки пооткрутили. Вот что, мужики. Вы как хотите, и думайте, что угодно, но это не работа. Это что-то совсем другое.
– Что, например? – мрачно поинтересовался один из боевиков, высокий, угрюмый человек, который до этого момента молча стоял у двери в каюту и ни во что не вмешивался.
– Убийство, – спокойно ответил Кир, глядя ему в глаза. – Мы вашим уже сказали: есть честная работа, а есть хреновина вот такая. Теперь сами решайте, на что вы подписывались и нанимались. Я тебе как бывший официал могу сказать следующее, мужик. Когда мы вот с этими двумя с таким столкнулись – мы уволились.
Скрипач с Итом синхронно кивнули.
– Дело не в том, что ты жизнью рискуешь. Ты ею так и так рискуешь, это нормально, это профессия. А дело в том, для чего ты рискуешь. Сейчас вы рискуете исключительно за-ради того, чтобы в мире стало больше дерьма, чем было. Думайте. Ри, подожди нас, мы через пять минут придем, – сказал он, поднимаясь.
– Петер? – Ри нахмурился.
– Угу. Его бы на первые сутки вообще надо было на четверку положить, по отслеживанию. А нас всего трое, причем уровень не особо тянет для таких больных.
– Он жить-то будет? – спросил другой боевик.
– Будет, – Ит усмехнулся. – В этом можете не сомневаться. Просто сейчас мы хотим сделать так, чтобы его можно было через полтора суток положить в гибер без риска.
– Так у нас вроде бы еще восемь суток, – напомнил тот боевик, который стоял у двери.
– Тебе жизнь надоела, «восемь суток»? – Скрипач тоже встал. – Двое – максимум. Поверь, чем быстрее мы сделаем отсюда ноги, тем лучше.
– Понял, – коротко ответил боевик. – Ладно. Удачи.
– Спасибо, – улыбнулся Скрипач. – Удача нам сильно понадобится.
…Через час картина в каюте получилась следующая. Оба Мотылька сидели с ногами на столе, а все остальные разместились вокруг этого стола. Кир предложил перекусить, и сейчас все поспешно обедо-ужинали, параллельно обсуждая то, что узнали от Петера.
– Ну не сказал бы, что они создают религии. – Тринадцатый подцепил на вилку кусочек картошки с тарелки Скрипача. – Они, как мне кажется, их в большей степени искажают.
– Думаешь? – с сомнением спросил Ри.
– Думаю. Религии, числом три, всегда закладывают в любой мир Сеятели. Так?
– Тринадцатый, это спорная теория, – возразил Ит. – Сам знаешь.
– Может, она и спорная, но она подходит. Они закладывают и уходят. На генном уровне закладывают. А потом… уже к готовому эгрегору присасывается парочка таких вот тварей, – Тринадцатый махнул вилкой куда-то в сторону окна каюты. – И начинают диктовать миру свои условия. Играть, если это можно назвать игрой.
– Хороша игра, – проворчал Скрипач. – Слушай, хватит жрать мою картошку! Хочешь – сам себе закажи. Ну что за детский сад?!
– Жадный ты. И злой, – Мотылек скривился. – «Ветер», картошечки сделай, пожалуйста. Маленькую порцию. Ри, дай тарелку.
– Ит, чего молчишь? – Кир пихнул Ита локтем в бок.
– Думаю, – Ит дернул плечом. – Если судить с точки зрения того, что я знаю, как реставрационист…
– Ну? – нетерпеливо спросил Кир.
– Понимаешь, любая религия, в которой Бог ведет себя как человек, у нас априори считается ложной, – объяснил Ит. – Я такие ветви христианства видел. И ветви Ово, особенно в последнее время, в «Вереске», когда когни много поступало. Как бы объяснить… у нас, например, или в истинном христианстве – Бог не материален. Да, он посылает в миры своего сына, точнее – одну из своих же ипостасей, которую для этого создает, но с одной лишь целью – научить. Не покорить, не заставить что-то делать, не прогибаться, не воевать. Научить – тому, что позволит этому миру двигаться дальше. Расставить приоритеты. Во, кстати, – Ит оживился. – Те же греваны у рауф, в религии Триединого. Греваном может быть кто угодно – мужчина, женщина, термо. И на что вообще имеет право этот самый греван?
– Это священник? – уточнил Ри. – Ит, прости, но я просто подзабыл за давностью лет.
– В некотором смысле да, это священство. Греван имеет право либо уйти работать в монастырь, причем в монастыре греваны работают или по хозяйству, или ездят на заработки; либо он проповедует там, где сочтет нужным. Но есть правило – греван за свою проповедь, или за помощь в рождении, или за помощь в смерти, или за любую другую помощь не имеет права взять ни с кого ни единой монетки! Если он это сделал, он больше не греван. Тут же разжалуют. Мы на какой-то отработке встретили в своё время очаровательную девушку, рауф. Рыжий, помнишь? Она была греваном…
– Бонни? – Скрипач рассмеялся. – До смерти не забуду.
– Надо её будет потом в «Насмешников» вставить, – Ит улыбнулся. – По-моему, она этого достойна [5] .
– По-моему, тоже, – кивнул Скрипач.
– Так вот, Бонни. Эта очаровашка работала секретаршей, крутила амуры с двумя термо сразу, причем так, что они друг друга едва не переубивали – она потом вышла замуж за обоих, – была помешана на шляпках… и обязательно читала три большие проповеди в неделю. При большом скоплении желающих приобщиться. Её все обожали, потому что и шляпки, и выбор мужа, и работа – это всё были мелочи в сравнении с тем, как она читала. – Ит вздохнул. – Я бы так в жизни не смог. Она была не особенно умная, но столько души вкладывала в проповеди, и выбирала такие святые истории, и так их подавала… Вот тебе и Бонни. Вот тебе и греван…
5
Ит действительно это сделал – Бонни стала героиней его цикла книг «Насмешники».