Святая мечей. Винтерлид
Шрифт:
– Мы только прибыли сюда и, кажется, привезли с собой проклятую зиму, – Тристан закутался в плащ, не желая подставлять голову мокрому, холодному снегу.
– А ты надеялся захватить хваленые летние деньки?
Тристан не стал отвечать, угрюмо наблюдая за тем, как копошатся внизу моряки, стараясь пришвартовать корабль. К их приезду в гавани поднялась неприятная морозная дымка, из-за которой в это раннее утро первого снега было почти ничего не видно. Моряки ругались, но дело свое выполняли исправно – даже в такую погоду им удалось разобраться с
– Мы прибыли, – тихо просипел капитан, подходя к Вютендам. Все дорогу он не просыхал, стараясь заглушить животный страх выпикой. Он был из тех людей, кому повезло меньше – они могли чувствовать «силу» свирепых воинов Императора, физически ощущать ее гнетущее присутствие. Моряки косились на капитана, но перечить ему не смели.
– Благодарю за службу, – буркнул Тристан, направляясь в свою небольшую каюту и забирая груженый вещами тюк. Когда он выбрался на палубу, Димир и молодой Торвин уже его ожидали. – Не будем заставлять капитана лишний раз терпеть нашу компанию, – весело хохотнул мужчина, махая капитану на прощание. Тот провожал их с искренней улыбкой, надеясь поскорее вернуться в любимую Северную Империю.
– Добро пожаловать! – стоило Тристану спрыгнуть на почерневшие доски причала, как к нему подбежал излишне бодрый северянин, приветствуя в первом завоеванном городе – Кардане.
– Пошли, покажешь, где у вас тут кормят, – кивнул ему Тристан, хватая за плечо и разворачивая к городу. – Мы жутко устали в дороге и проголодались.
– Конечно, – сглотнул мужчина осознав, что Вютенд крутанул его без лишних усилий, словно он и не весил ничего. – Я не успел представиться, – прошелестел он, поднимая ладонь к виску на манер военного приветствия, – Капитан Георг Мэтьюз.
– Давно северяне такие разговорчивые стали? – Тристан не удостоил капитана ответом, разворачиваясь вместо этого к Торвину. – Вы с ним примерно одного возраста, это что новый обычай нашего народа? Болтать без умолку?
Торвин сузил глаза и дернул плечами, не желая отвечать. Свой урок он усвоил еще в море: разговаривать с Тристаном, особенно по пустякам, его не интересующим, лучше не стоило. У Вютенда был скверный характер и яростный нрав. Торвин удержался от желания дотронуться до левой щеки, сдержавшей оплеуху от Тристана.
– Вот, – довольно хмыкнул Тристан, – быстро научился, молодец.
Вютенд развернулся и посмотрел на капитана Мэтьюза, позволяя тайной силе немного проявиться, прорваться в реальность сквозь ткань мироздания и с интересом наблюдал, как меняется лицо мужчины.
– Накорми нас, потом говори, – процедил сквозь зубы Тристан, со зловещей улыбкой наблюдая, как белеет лицо капитана. Вютенд был вынужден скрыть свои силы и несколько раз встряхнуть Мэтьюза, чтобы тот наконец пришел в себя и смог выполнять приказания.
До капитанской столовой они шли уже молча. Кардан понемногу просыпался, Тристан с отвращением отмечал ленивых, наиграно усталых солдат и стражников, что нехотя поднимались, натягивая мундир и броню, отправляясь по своим, не таким уж и срочным делам. Не такой должна быть армия великого Императора, ну да он тут не за тем, чтобы наводить порядок в рядах этих неумех. Почти никто из них не был в реальной битве – это Тристан понял сразу. Броня неумело затянута, мундир надет на плечи и не застегнут – все, кто служил в регулярной армии Императора, чтил свою форму и то, что она означает.
Перед ним же были деревенщины, ополчение, собранное из ближайших поселений и мобилизованное по приказу Кары Айзеркил I, Принцессы Льда, как ее прозвали на Перфруне. Отправившись дальше, на юг, она резонно решила оставить этот сброд здесь, охранять порт. Если не знанием, так уж числом они точно должны быть дать достойный отпор любым военным отрядам местных жителей.
Наконец они дошли до столовой: раньше это был трактир, но после разрушительной атаки Империи, от здания осталось всего три стены и часть пола второго этажа. Тристан инстинктивно направился в самый дальний угол и занял просторный стол, бросив тюк с вещами под ноги.
– Побольше мяса и бочку той выпивки, что местные солдаты считают лучшей, – пробасил он смиряя суровым взглядом все еще белого Мэтьюза.
– Сию секунду, – вытянулся тот по стойке и побежал расталкивать поваров, которые, как и почти весь осажденный Кардан, только начали просыпаться.
– Ну и бардак, – мотнул головой Димир, сдвигаясь в сторону так, чтобы не видеть разрушенный город, по которому сновали одинокие солдаты, не знающие, чем себя занять.
– Издержки войны, – хохотнул Тристан, кутаясь в плащ. Снежинки сюда не долетали, но ему все равно было холодно. – А ты что скажешь, молодняк?
– Если тут еще живы враги, я бы на их месте пробрался в Кардан и перерезал этих ленивых свиней ночью, отсекая путь Империи к отступлению, – в словах юноши не было жестокости или упрека. Он говорил абсолютно честно, просто не стараясь выбирать выражения.
– Первый раз, когда я с тобой согласен, – улыбнулся Тристан, хлопая парня по плечу. – Может из тебя и выйдет толк. Если не сдохнешь.
Старые Вютенды переглянулись и заржали, а Торвин насупился, так до конца и не понимая, чем его смерть могла так рассмешить могучих воинов. Видимо, для старшего поколения это было чем-то вроде хорошей шутки, переходящей от одного воина к другому, но Торвин о ней не знал, а спросить не решался.
– Ну, что будем делать? – Тристан резко замолчал и Димир насупился.
– Приказов от ее императорского величества не поступало? – Тристан покачал головой, тогда Димир почесал ненавистную бороду и, после недолгих размышлений предложил: – Думаю, нужно двигаться в сторону основных войск. Мы нужны были ей для схватки с каким-то врагом «необъяснимой» силы. Пусть сама нас и направляет в сторону. А что, у тебя другие идеи есть?
– Не то чтобы, – протянул Тристан, тут же замолкая. К ним подошел дородный повар, с легкостью несущий два небольших бочонка, от которых тянуло приятным хмелем.