Святополк II. Своя кровь
Шрифт:
Именно в этот миг враги добрались до терема тиуна. Увидев женщин, они закричали от восторга, кинулись ловить холопок.
– Пошли вон, поганые!
Жена тиуна встала на пути врагов. Оттолкнув Светлану, прижавшую к себе маленького Захарку Ратиборовича, она с кулаками бросилась на вошедших. Передний, не глядя, отмахнулся саблей - и женщина упала на пол, обливаясь кровью.
– Мамонька!
– завизжала Жданка.
Она уже кинулась к ней, но Светлана сунула ей в растопыренные руки дочерей:
– Бежим!
Три женщины -
На подворье вовсю хозяйничали степняки - волокли со двора скотину, тащили рухлядь. Какой-то молодой, горячий парень закричал во все горло, увидев женщин. На крик бросились другие. Светлана метнулась прочь, увернулась от растопыренных рук - и налетела на другого.
Он обхватил ее вместе с ребенком, с коротким смешком дохнул в лицо дурным запахом изо рта. Светлана рванулась, пнула его, но подоспели другие. Ее схватили за локти, сына силой вырвали из рук, и какой-то половец, бросив мальчика на землю, наотмашь рубанул его саблей, отсекая голову.
Светлана зарычала раненой волчицей, забилась, но на нее навалились впятером и связали. Олена застыла как вкопанная, глядя на это, и когда схватили и ее, просто сомлела в чужих руках и не видела, как другой половец, не желая марать сабли о младенца, просто ударил его головкой об угол дома.
Жданка успела добежать до забора, где в кустах была дыра и, может быть, пролезла бы в нее, но две Ратиборовы малышки цеплялись за ее подол. И девушка безжалостно оторвала ревущих девочек и пихнула их в крыжовник у забора, где росла пыльная высокая крапива:
– Бежите!
Две трехлетние малышки кубарем выкатились наружу. Жданка сунулась следом за ними - и тут же чужие руки схватили ее за ноги.
Девушка закричала, вырываясь. Молодой воин силой выволок ее на траву, перевернул лицом вниз и принялся закручивать руки назад. Связав девушку, он перекинул ее через плечо и побежал со двора.
Всюду творилось то же самое. Горожан выволокли на поле за городом и сбили в общую кучу, где люди, еще не пришедшие в себя, затравленно и зло озирались по сторонам. Женщины только-только начинали осознавать гибель родных и близких, причитать о порубленных малых детях и стариках, а половцы уже снова кинулись в город - волокли добро, несли лари и сундуки, запасы зерна. Тащили все, что могло приглянуться, и даже то, что потом выкинут за ненадобностью. Ограбленные дома поджигали, и скоро Торческ запылал с трех концов.
Захар Гостятич наблюдал за всем этим от дома Тугоркана. Хан сидел в седле, прямой, величественный, свысока взирая на погром Торческа. Послов под охраной держали тут же.
К ногам его коня приволокли и бросили в пыль юную светлокосую девушку. Дрожа от страха, она распростерлась на земле, не смея
Захар Гостятич вздрогнул, словно только что пробудился. Не мог себе представить, чтобы его жена, дочь или невестки вот так же стали рабынями, а он сам был обречен вечно пасти чужие стада, валять войлок или заготавливать дрова.
– Великий хан!
– отчаянно вспоминая подходящие торкские слова, быстро заговорил он.
– Не вели меня казнить - я богат, я могу дать выкуп за себя и свою семью!.. Отпусти меня, хан! Я заплачу тебе, сколько скажешь! Я заплачу любой выкуп!
Лавр Давыдович и отец Самуил покосились на него отчужденно и испуганно, но Тугоркан обернулся. Выслушав, хан кивнул и заговорил сам:
– Ты богат, но твои богатства скоро и так будут моими.
– Но я - человек князя! Князь выкупит меня! Ты получишь еще больше! Хан, прикажи отпустить меня! Ты получишь выкуп у князя! Позволь послать гонца в Киев!
Тугоркан прищурился, глядя на дым, поднимающийся над городом. Стать еще богаче? Он и так богат. Но эти урусы готовы платить золотом за своих людей. Тем более урусский князь! Тугоркану не удалось войти в Киев, и ему хотелось отплатить за эту неудачу.
– Если ты человек князя, пусть он заплатит за своего человека сто гривен, - подумав, сообщил он.
Сто! У Захара Гостятича не нашлось бы и половины, даже если бы он продал свой дом! Да и князь Святополк вряд ли станет платить выкуп - ведь тиуна ставил еще его отец, князь Изяслав! Но это была удача! Тиун осторожно выпрямился, вставая с колен:
– Только прошу, хан, позволь самому выбрать гонца к князю!
– Выбирай!
– кивнул Тугоркан.
По его слову двое нукеров освободили тиуна, и он поспешил в сердце стана, где были согнаны торчинцы. Захар Гостятич был уверен, что кто-то из его семьи попал в плен. Вызволить хоть кого-нибудь - это было все, что он хотел. Как знать, может быть, удача ему улыбнется!.. Тиун вспомнил о кубышке с серебром - зарыл ее в своем селе после похода на хазар, откуда привел пленницу, мать нелюбимого Люта.
Из торчинцев многие знали тиуна в лицо, и полоняники оборачивались в его сторону. Захар Гостятич шарил взглядом по лицам, стараясь отыскать своих. Но разве найдешь тут человека в сплошном море людских голов и голосов! Звать детей тиун опасался, не зная, кто из них попал в плен, и боясь, что нукеры о чем-то догадаются.
Полоняники невольно сами помогли ему - толпа задвигалась, и впереди показалось знакомое лицо.
– Нечай!
Юноша вздрогнул, узнал отца и кинулся к нему, веря и не веря своим глазам: