Святославичи
Шрифт:
– Придется искать брод, - сказал он.
На другом берегу среди голых тополей замелькали всадники.
Святослав и его воеводы вгляделись в мелькающие очертания наездников. Неужели половцы? Отряд спустился по откосу к самой воде.
– Русичи!
– обрадовано выдохнул Перенег. С противоположного берега замахали руками:
– Откуда путь держите?
Перенег сложил ладони рупором и прокричал в ответ:
– От Чернигова идем к Переяславлю!
Переяславские дозорные показали черниговцам ближайший от перевоза брод на реке и проводили воинство Святослава до самого
Всеволод встретил брата радушно. В гриднице накрыли столы для старших дружинников Святослава.
Сами братья уединились в любимой Всеволодовой светлице, полной книг и пергаментных свитков.
– Слыхал, слыхал, как ты порубил поганых на Снови!
– с улыбкой говорил Всеволод, подливая греческого вина в чашу Святослава, до которого тот был большой охотник.
– Три дня тому назад отряд половцев, бежавший из-под Сновска, рыскал у меня под Переяславлем. Посекли мы его почти весь, а тридцать человек в плен взяли. Они-то й поведали про битву под Сновском. Сказывали, не одна тыща соплеменников ихних там полегла. Так ли?
– Много полегло в битве, много в Снови утонуло, - покивал головой Святослав.
– Да полторы тыщи попленили воины мои. Взяли и самого Шарукана. Ох и поскрипел он на меня зубами!
– Дивлюсь я тебе, брат мой, - не без завести произнес Всеволод.
– Не иначе, сама удача благоволит тебе. Самого Шарукана в плен взять!
– Удачу самому за хвост ловить надо, а не ждать, сидючи, когда она благость свою к тебе проявит, - возразил Святослав и поставил опорожненную чашу на стол рядом с толстой книгой в кожаном переплете с золоченым тиснением.
– Цезаря почитываешь, брат?
– Святослав улыбнулся, бросив взгляд на заглавие книги.
– А ведь отец наш почему-то не любил «Записки о Галльской войне».
– Отец душою был на стороне галлов, почитая их за предков западных славян, - вздохнул Всеволод и нежно погладил книгу, - а ромеев он всегда недолюбливал, и тех, что служили в легионах Цезаря в стародавние времена, и нынешних царьградских…
– Значит, убрались поганые из твоей вотчины, - задумчиво сказал Святослав.
– Теперь можно и о Киеве промыслить. Ведаешь ли, что ныне там Всеслав-кудесник сидит на троне отца нашего!
– На то он и кудесник, - усмехнулся Всеволод.
– Всеслав ведь тоже половцев крепко побил под Берестовым. Слышал?
– Святославу это было неведомо.
– Вооружил киевлян и вывел их за стены на поганых. Пешцев у Всеслава много было, а конников всего-то четыреста, но не выдержали степняки рати со Всеславом, побежали. Вот и выходит, что всего два славных полководца на Руси, - ты да Всеслав!
Польщенный Святослав улыбнулся.
Сражаться со Всеславом за киевский стол Всеволод наотрез отказался, сославшись на близящиеся холода и на разор своей земли, мол, о погорельцах подумать надо. Понимал Святослав, что не эта главная причина, просто не желает Всеволод вступать в борьбу с воинственным Всеславом ради выгоды Святослава.
– Вижу, не хочешь
– Не хочу, чтоб меж тобой и Изяславом меч был, - ответил Всеволод, не пряча взора, - иль мало нам набегов половецких!
– Да какой из Изяслава великий князь?!
– воскликнул Святослав.
– Подумай сам, брат. Он с дружиной своей на ножах живет, город на потеху черни бросил, у латинян помощи ищет - смех да и только!
– Какой-никакой, но Изяслав наш старший брат, - осуждающе произнес Всеволод.
Святослав не стал продолжать разговор и постарался скрыть разгоревшуюся в нем обиду. В конце концов можно обойтись и без Всеволода!
Среди переяславских дружинников Святослав вдруг увидел Порея, некогда бежавшего с Ростиславом в Тмутаракань. Поседел с той поры бывший новгородский посадник, загорел до черноты на южном солнце, но по-прежнему был прям и крепок.
– Где друг твой Вышата Остромирич?
– спросил Порея Святослав.
– Иль разошлись ваши пути-дорожки?
– Да, пожалуй, разошлись, княже, - невозмутимо ответил Порей.
– Вышата и с ним все новгородцы к сыну твоему Глебу на службу подались, а я вот забрал с собой волынян - и на Русь.
– Почто ко Всеволоду, а не ко мне пришел?
– Тебе, княже, я мог бы и в Тмутаракани служить. Не захотел, как видишь.
– Вольному воля.
Святослав давно знал Порея как храброго и мудрого воина. Не удалось в свое время переманить его к себе от Ростислава, теперь вот Всеволод дорогу перешел.
Святослав утешил себя тем, что хотя бы Вышата с Глебом остался.
В Чернигов дружина Святослава возвратилась уже по первому снегу.
На фоне снежной белизны особенно уныло смотрелись полуобгоревшие избы смердов; больше всего деревень было сожжено половцами в Посемье.
Святослав, отпуская из плена троих степняков, раздраженно сказал им:
– Выкуп за Шарукана в четыре тысячи золотых монет жду к лету. Не будет выкупа - простится хан с головой. Так и передайте его родичам. За беков и беев возьму по полторы тысячи монет за каждого.
Дружинники Святослава проводили половцев до Курска и отпустили, снабдив провиантом на три дня.
С наступлением декабря так завьюжило, что носа из дому не покажешь.
Святослав отложил поход на Всеслава до весны, видя, что бояре его зимой воевать не рвутся. К тому же многие были сильно изранены в сече с половцами. Зерновит и Коснячко даже головы с подушки поднять не могли. Это тоже остудило воинственный пыл Святослава.
Ода, видя, как много дружинников убито и поранено в битве, сказала с упреком мужу:
– Воинов своих пожалей. Дай им от ран отойти! Повремени с Киевом, весны дождись.
– Ладно, уговорила, - огрызнулся Святослав, - жду весны…
Весной, едва апрель пригрел землю, в Переяславль и Чернигов примчались гонцы от Изяслава, который двигался к Киеву с польским князем Болеславом и призывал братьев выступить ему навстречу, чтобы совместными силами сокрушить Всеслава, незаконно занявшего киевский стол.
Святослав, прочитав послание старшего брата, взбешенный швырнул свиток себе под ноги.