Святотатство
Шрифт:
Привратник впустил меня в дом и провел через атрий, где суетливо сновали многочисленные рабы. Судя по их встревоженным лицам, все они испытывали неуверенность перед будущим. Кому-то из них предстояло остаться с господином, а кому-то последовать за госпожой, которая, увы, не сумела быть выше подозрений и потому лишилась своего высокого положения супруги Цезаря. Я обратил внимание, что статуи, изображающие мужчин, по-прежнему скрыты чехлами. Солнечные лучи начали пробиваться сквозь плотную завесу туч, и слуга провел меня в маленький перистиль, защищенный от солнца навесом. В углу я заметил миниатюрную статую Приапа, накрытую алой тканью, которая свисала с громадного фаллоса бога, словно флаг.
— Приветствую тебя, благородный господин.
Я резко обернулся. Женщину, неслышно вошедшую в сад, я видел впервые в жизни, но ее золотистые волосы, огромные серые глаза и нежный звук ее голоса показались мне пленительными.
— Я — Деций Цецилий Метелл Младший, и мне необходимо поговорить с верховным понтификом.
— Его сейчас нет дома, — ответила женщина. — Быть может, я сумею тебе чем-то помочь?
Произношение ее было безупречно, поза исполнена изящества, манера держаться — приветлива, но отнюдь не фамильярна. Иными словами, передо мной стояла патрицианка до мозга костей.
— Я занимаюсь расследованием недавнего… мм… неприятного события, произошедшего в этом доме во время ритуала, посвященного Доброй Богине.
Это сообщение явно не доставило моей собеседнице радости.
— Ты хочешь сказать, что обладаешь властью допрашивать верховного понтифика? — осведомилась она.
Подивившись про себя проницательности, с которой она сразу нащупала мое слабое место, я торопливо заверил:
— Благородная госпожа, я вовсе не собираюсь никого допрашивать. Некоторые влиятельные сенаторы попросили меня провести неофициальное расследование. Не для того, чтобы кого-либо обвинить, уверяю тебя, но лишь для того…
— Тебя послал Метелл Целер, — проронила она.
— Что? Да, в твоих словах есть доля истины, но на самом деле… — забормотал я, окончательно растерявшись.
Как правило, меня не легко привести в замешательство, но моя собеседница сделала это без всякого труда.
— Я забыл, как твое имя? — выдохнул я.
— Ты не мог этого забыть, потому что я его не назвала. Мое имя — Юлия.
Из этого следовало, что она принадлежит к многочисленной женской родне Цезаря.
— Я знал, что у Гая Юлия есть дочь, но никогда не думал… — Я снова замялся, но все же завершил свою тираду: — Мне казалось, что она, скажем так, несколько моложе…
Юлия даже бровью не повела, но я не сомневался — про себя от души она забавляется моим смущением.
— Гай Юлий — мой дядя, — сообщила она. — Я — Юлия Младшая, вторая дочь Луция Юлия Цезаря.
— Понятно, — кивнул я. — Значит, ты одна из этих Юлий… То есть я хотел сказать… Как ты догадалась, что меня прислал Целер?
— Ты сам сказал, что тебя зовут Цецилий Метелл. Всем в городе известно, что Целер — муж Клодии Пульхр.
— Как вижу, ты из тех, кто умеет делать логические умозаключения.
— Спасибо за похвалу. Из твоих уст она кажется особенно лестной, ведь ты знаменит своей способностью к логике.
— Правда? — спросил я, пытаясь догадаться, шутит она или же говорит серьезно.
— Правда. Дядя часто упоминает о тебе. По его словам, тебе нет равных, когда надо выведать какие-нибудь скрытые обстоятельства и сделать логические выводы. А еще он утверждает, что у тебя философский склад ума.
Глядя на нее, я не мог понять: она льстит или же поднимает меня на смех? Мне казалось, я никогда прежде не видал такого искреннего и открытого лица. Впрочем, я неизменно попадаю под обаяние красивых женщин и знаю за собой эту слабость.
— Признаюсь, философия всегда нагоняла на меня скуку, — сказал я. — Но если такой признанный знаток человеческой породы, как твой дядя, нашел у меня философский склад ума, я не дерзну с ним спорить.
Она наконец позволила себе улыбнуться:
— Похвальное смирение. Мне очень жаль, что Гай Юлий отсутствует и не может с тобой поговорить. Но я рада знакомству с тобой.
Юлия повернулась, собираясь уйти, но мне вовсе не хотелось ее отпускать.
— Останься, прошу тебя, — взмолился я.
— Но зачем?
Мое смущение, казалось, передалось ей.
— Мне… я… — Слова буквально застревали у меня в горле. — Я подумал, наверное, ты могла бы мне помочь. Ведь в ту ночь ты была здесь?
— На ритуале в честь Доброй Богини присутствуют только замужние женщины, — покачала головой Юлия. — А я не замужем.
— Вот как, — буркнул я, пытаясь скрыть радость, которую мне доставило это известие. — Замечательно. То есть, я хотел сказать, жаль, что тебя здесь не было.
Язык у меня снова начал заплетаться.
— Я не сказала, что меня здесь не было, — возразила Юлия. — Я всего лишь сказала, что не присутствовала при ритуале.
— Да, да, конечно. Дом-то ведь большой.
— Я совсем не про то. Боюсь, что слухи о твоем уме сильно преувеличены, — усмехнулась она.
— Я не в состоянии тебя понять, — пришлось признаться мне.
— Ходить по домам и задавать людям вопросы в лоб — это пустая трата времени, — заявила Юлия. — Так ты вряд ли узнаешь правду.
Слова ее задели меня за живое. В конце концов, кто из нас успешно раскрыл несколько запутанных преступлений? Но мысленно я не мог не признать ее правоты.
— Разумеется, расследовать такое дело — это совсем не то, что расследовать ножевое убийство в Субуре. Ты можешь посоветовать мне, как надо действовать?