Святой грааль
Шрифт:
Возле костра, чуть в стороне от общего лагеря, глядя в угасавшее вечернее небо, сидел укутанный в плащ мужчина. Лето выдалось холодное, и огонь был очень кстати.
– Здравствуй, Хель, – раздался голос за его спиной.
Ван Хель оглянулся. У него было заросшее густой бородой лицо, длинные волосы, глаза смотрели пристально из-под густой чёлки. Перед ним стоял грязный, плохо одетый крестьянин с вилами в руках. На испещрённом оспинами худом лице жутко торчал огромный мясистый нос, крохотные чёрные глазки жгли необъяснимым огнём, маленький рот хитро улыбался, показывая
– Не узнаёшь? – спросил незнакомец, подсаживаясь к костру.
Ван Хель покачал головой, будто сомневаясь.
– Неужели ты, Амрит?
– Всё-таки узнал, старый вояка, – хмыкнул крестьянин. – А я уж думал, ты не угадаешь.
– Только угадывать и остаётся. Ты меняешь облик, как сам Господь Бог, – отозвался Хель.
– А как иначе, братец? – Амрит поднёс руки к костру. – Мне приходится перепрыгивать из одного тела в другое. Путешествую, ха-ха-ха… Это ты нескончаемо живёшь в одной и той же оболочке, а у меня всё устроено по-другому.
– Нескончаемо? – переспросил Хель. – Ну да, я умею заживлять любые раны. И всё же я смертен, Амрит, и тебе известно это не хуже, чем мне или любому магу Тайной Коллегии. Мне можно отрубить голову, и я умру. Я выживаю только до тех пор, пока меня не расчленили.
– И всё же ты обладаешь удивительными способностями, Хель. Ты восстанавливаешь себя, как бы сильно тебя ни изрезали. В последний раз, когда я слышал о твоих похождениях, ты сорвался в пропасть, был раздавлен лошадью, тебе переломало руки и ноги, но вот ты предо мной живой и здоровый.
– Это случилось более ста лет назад… Неужели мы так долго не встречались?
– Долго? Пожалуй… – Амрит лениво почесал затылок.
– Что заставило тебя влезть в шкуру оспенного пеона? – спросил Хель. – Какую игру ты затеял на сей раз?
Амрит таинственно прижал палец к губам.
– Об этом не скажу, – ответил он. – Да и какая тебе разница? Моя игра всегда одна и та же. Ищу ключ к истинным знаниям. Выстраиваю коридоры событий, ищу нужных людей, стараюсь вплести их жизнь в нужный мне магический узор… А ты по-прежнему воюешь?
– Воюю. А кто на земле не воет? Это здесь главное занятие – воевать, грабить, убивать.
– Значит, ты сумел выжить после того падения в пропасть?
– Выживать – не самая трудная наука. При желании ею овладел бы любой смертный. Странно, что в Тайной Коллегии нас не учили восстанавливать повреждённые ткани тела. Пришлось самому открывать в себе для себя эту науку.
– Вот за это Тайная Коллегия и ненавидит тебя.
– Тебя тоже.
– Меня ненавидят за другое. Впрочем, какая разница, за что к тебе испытывают ненависть? Тайная Коллегия никогда не остановит охоту на нас, нарушителей и отступников. Коллегия Магов стремится сохранить свои знания только для себя, иначе она потеряет власть над людьми… Ты кажешься мне грустный, Хель. Или я ошибаюсь?
Ван Хель пожал плечами.
– Не вижу в тебе былой уверенности, – настаивал Амрит. – Тебя что-то тревожит?
– Со мной приключилась беда, Амрит, – ответил после долгой паузы Хель.
– Странно слышать от тебя такое.
– Я чувствую, что погибаю.
– Ты?
– Погибаю от любви.
– Что? – не поверил Амрит.
– От отнятой у меня любви, от удушающего одиночества.
Крестьянин, нахмурившись, бросил озадаченный взгляд на Хеля, и оспины на его неумытом лице сделались глубже.
– Как такое возможно? – покачал он головой. – Ты принадлежишь к числу избранных. Тебе ведомы тайны, о существовании которых другие даже не подозревают. Ты сделал себя великим человеком, и ты почти бессмертен, Хель.
– Моя возлюбленная умерла…
– Возлюбленная! – презрительно передразнил Амрит. – Откуда в твоём языке появилось это слово? Впрочем, я в какой-то степени понимаю тебя. Есть любимые облики. Некогда я любил Эльфию, как мне казалось, прекраснейшую из женщин. Ты наверняка помнишь её, она была одной из самых могущественных жриц нашего сообщества. Но я ушёл из Коллегии и не мог больше видеться с ней. Затем я повстречал женщину по имени Лидия, простую смертную, не имеющую никакого отношения к магии. Я перевёз её из захудалого городка в Помпеи, а потом и в Рим. С тех пор меня не оставляет её дивный облик. Но любовь ли это? Пожалуй, да. Только она не тяготит. Мне приятно вспоминать её. Я не тоскую и никогда не тосковал о ней после её кончины.
Крестьянин похлопал Хеля по плечу.
– Дружище, – внушительно произнёс он, – ты не можешь печалиться из-за смерти человека. Ты же знаешь, что все возвращаются сюда. Хочешь, я скажу тебе, когда она вновь родится и где тебе найти её?
– Нет.
– Почему?
– Это будет совсем не моя Изабелла. – Хель удручённо покачал головой. – Ты помнишь Гвиневеру?
– Разумеется, – кивнул Амрит. – Я выстраивал коридоры событий с её участием, но она изрядно напортила мне некоторыми своими поступками.
– Моя Изабелла и есть Гвиневера.
– Вот как?
– Но когда я встретил её в братстве Круглого Стола, она не тронула моего сердца. Да, она была красива, только красота к тому времени давно перестала привлекать меня. От Гвиневеры исходила холодность презрения ко всему окружению Артура. Я до сих пор не могу понять, за что Артур полюбил её. Только юнцы подобные Маэлю могли потерять голову из-за неё.
– Артур тоже полюбил её, а он был зрелый мужчина, – возразил Амрит и переложил вилы из руки в руку. У него были чёрные от грязи ногти. – Значит, ты уже отыскал её… Но почему ты говоришь, что она – вовсе не она? Ты ведь знаешь, что обе они – одно и то же существо!
– Один и тот же инструмент может издавать разную музыку, Нарушитель.
– Согласен… Просто я не думал, что ты ещё слушаешь музыку.
– Изабелла пробудила во мне что-то неведомое.
– Обыкновенный человек пробудил в могущественном маге что-то неведомое! Это невозможно! Послушай, Хель, а тебе не приходила ли случайно мысль, что Изабеллу могли подставить тебе специально?
– Кто же?
– Наши заклятые враги. Я говорю о Тайной Коллегии… Сколько раз они пытались заманить меня в запутанные ситуации, сколько раз разрушали мои планы, надеясь покончить со мной. Не удивлюсь, если твою встречу с Изабеллой подстроили…