Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)
Шрифт:
– Мы могли бы открыть правду, - сердито буркнул Йорам. Рис покачал головой.
– Ты же знаешь, что не можем, уже слишком поздно.
– Он обвел их взглядом.
– Что если мы просто закроем доступ к усыпальнице? А почему вообще графская часовня открыта для посторонних? В деревне есть своя, где похоронен Катан.
Эвайн не оценила идеи.
– Мы не можем так поступить. Часовня всегда была открыта для наших людей и всех, кто приходил туда помолиться. Чужие не могут попасть ночью, когда заперты ворота поместья, а для тех, кто находится в ограде,
– Ну надо же!
– воскликнул Йорам.
– Как мы могли быть столь глупы?
– Дело не в глупости, - немного резко ответил Камбер.
– Никто не мог знать, как все обернется. Эвайн безусловно права. Нельзя запрещать доступ в часовню. По-моему, стоит позаботиться о том, как сохранить могилу, учитывая то, что в ней не тот, к кому они стремятся.
– Будем надеяться, что правда никогда не выплывет, - беззвучно прошептала Эвайн.
– Отец, а если они попытаются похитить тело?
– Тогда у нас действительно будут проблемы. Успокаивая жену, Рис тронул ее плечо, но глаза смотрели на Камбера.
– Предположим, мы выставим преграды, что тогда? Преграды над захоронениями дерини - обычное дело. По крайней мере они остановят охотников совать нос в чужие дела.
– А почему бы нам, не унести тело и тем исчерпать проблему?
– спросил Йорам, высказывая вновь парадоксальность ума и чувство юмора.
– Давайте ставить преграды, - добавил он, когда остальные удивленно повернулись, - но тело надо перевезти в другое место. Препятствия не удержат дерини, или их придется делать сверхпрочными, а это еще более распалит одержимых и заставит призадуматься рассудительных. Мы этого хотим?
– Он прав, - согласился Рис.
– Наложенные заклятия - защита от тления и смена облика - не могут сохранять свое действие вечно. Пока они еще сильны, в соединении укрепляя друг друга, но перед толковым и обстоятельным исследователем-дерини могут и не устоять. Давайте перевезем тело в потайную михайлинскую часовню и похороним рядом с маленьким сыном Синила и тем монахом, братом...
– Хамфри, - подсказала Эвайн.
– Да, Хамфри Галларо. Йорам, мне кажется, ты всегда хотел, чтобы Алистер покоился на земле Ордена?
Йорам сумрачно усмехнулся.
– Не знаю, лучше ли от этого Алистеру, но мне уж точно. Однако, когда кто-нибудь все-таки влезет в могилу, тебе, Эвайн, или кому-то из Кэррори придется давать объяснения. Ведь не хотите же вы, чтобы подумали, будто тело вознеслось на небо. Не хватало нам еще одного чуда.
Камбер, слушавший их все более рассеянно, не мог сдержать улыбку.
– Рад видеть, что вы все снова начали думать, а не просто причитать. Рис, я думаю, что не надо чересчур усложнять. Придется объяснять исчезновение, ты, Эвайн или Элинор скажете правду: прах перевезен в другое, более безопасное место потому, что вы боялись осквернения могилы. У Камбера было достаточно недругов. Других объяснений не надо, сколько бы не просили. Это семейное дело.
Никто не возражал. Обсуждая исполнение задуманного, все четверо приступили к давно остывшей еде. В конце концов план по борьбе с грядущими напастями, удовлетворяющий всех присутствующих, появился на свет. Случилось это за полночь, а о завтрашнем возведении Камбера в епископский сан речь так и не зашла. Эвайн и Рис избегали касаться этой темы, а Йорам упустил несколько удачных предлогов завести разговор.
Вероятно, они успели сговориться, заключил Камбер. О посвящении Рис и Эвайн считают неудобным говорить и предоставили все Йораму. Он, недолго думая, позвонил, чтобы убирали со стола, и с бокалом подогретого вина сел в сторонке у камина. Дети могли все выяснить за его спиной при помощи мимики и жестов. Слуги, собрав посуду и остатки еды, откланялись с пожеланиями доброй ночи, а вскоре Рис и Эвайн простились с отцом.
Йорам, прихватив кубок, осторожно сел в соседнее кресло. Слушал, как разносится по коридорам эхо удалявшихся шагов, потягивал вино и, казалось, ни о чем не думал.
Несколько минут спустя Камбер искоса взглянул на сына и угадал напряжение в каждой клеточке его тела. Разговор предстоял нелегкий, Йорам никак не мог к нему подступиться. Каково священнику обсуждать процедуру рукоположения в епископы лица самого низкого Духовного звания? А лицо это - его собственный отец. Оба не знали, чем кончится церемония, но были обречены на нее. Выбора не было.
Камбер посмотрел на сына, Йорам поднял голову, встретил его взгляд и снова уставился в свой бокал. Набрал полные легкие воздуха и решился.
– У нас не было возможности поговорить раньше. Так? Камбер глядел в сторону, на парок над вином, - Йораму легче говорить, не видя его глаз.
– Не было. Я надеялся провести этот день с тобой, но... Он пожал плечами устало и безнадежно, и Йорам перевел взгляд на огонь в камине.
– Я знаю, Синил...
– Йорам колебался - Скажи, ты много думал о завтрашнем дне? Камбер скрыл улыбку.
– Если после стольких лет ты научился понимать меня хоть немного, должен был не сомневаться, что мысли о завтрашнем дне в последнее время не покидали мой мозг, - негромко ответил он.
– Я тоже нервничаю, сынок. Просто не вижу способа отказаться от того, что должен совершить.
– Может, ты прав.
– Глаза Йорама скрылись под белесыми ресницами. Наверное, это неизбежно. Но тебе не приходило в голову искать и другие пути? Что если не придется строить решительно все на лжи и обмане.
– Как это?
– В твоей власти узаконить свой статус.
– Каким образом?
– прошептал Камбер.
– Приняв священнический сан, - ответил Йорам, обратив к отцу умоляющий взор.
– Сделай это сейчас и завтра ты войдешь в собор с чистой совестью. Ты можешь! Видит Бог, мы часто разговаривали об этом раньше. Еще в юношестве ты стал диаконом. Уже много лет ты вдовец. У тебя есть право на священство. Уверен, что в подобных обстоятельствах Энском сказал бы то же самое.
– Энском?