Святые целители. Об исцелениях Иисусом Христом, о чудотворных иконах и святых целителях
Шрифт:
Десять дней продолжался путь иконы до Москвы. То было зрелище, полное величия и скорби, уже смягченной чудным упованием. По сторонам дороги стоял народ на коленях и, протягивая руки к иконе, кричал: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!»
В Москве икону ждала торжественная встреча. Крестный ход со всем духовенством, великокняжеское семейство, бояре и прочее московское население вышли за город на Кучково поле и провожали икону до самого Успенского собора. Еще не получая никаких вестей, все уже чувствовали освобождение от великой беды и возрадовались сердцем.
Богоматерь не отвергла уповавших на Нее, Своей Силой, без войск прогнала прочь Тамерлана. В час встречи иконы в Москве Тамерлан спал в своем шатре. Вдруг увидел он во сне высокую гору, с горы спускались к нему
«Тогда нам с ними не сладить!» – воскликнул Тамерлан и приказал своим полчищам повернуть назад. Летописец говорит: «И бежал Тамерлан, гонимый силою Пресвятой Девы».
В первопрестольном граде в память чудесного избавления благодатью Владимирской иконы, на том самом месте, где встречали ее москвичи, был основан Сретенский монастырь. Ежегодно 26 августа (8 сентября по н. ст.), в день, когда Москва встречала икону, а Тамерлан бежал с Дона, совершается крестный ход в Сретенский монастырь из кремлевского Успенского собора. Во Владимире же, вместо перенесенной в Москву иконы, поставлен список ее: икона, писанная Петром, святителем Московским.
Благодатью иконы Владимирской избавлена Москва в 1408 году от ордынского хана Едигея. Этот хан внезапно подступил к Москве, где не было тогда ни князя, ни митрополита. Помощи людской ждать было неоткуда, да и не надеялись уже москвичи на земное заступничество и молились пред Владимирской иконой об избавлении от беды. Внезапно Едигей получил весть о возмущении в Орде и, забыв о Москве, поспешно возвратился назад.
В 1451 году подступил к Москве ногайский хан Мазовша со скопищем своих татар. Уже горели посады у города, и радовались ногайцы будущей добыче. Несмотря на пламя и дым, шедшие от пожара на кремлевские стены, святитель Иона, митрополит Московский, совершал по стенам крестный ход. Встретился ему инок Чудова монастыря Антоний, отличавшийся праведной жизнью. Святитель сказал ему, чтобы он молился об избавлении города. Антоний отвечал святителю: «Богоматерь не презрит моления твоего. Она уже умолила Сына Своего спасти Москву».
Произошла битва русских с татарами, и длилась она до ночи. Уже ждали нового нападения врагов, но внезапно они бежали, побросав тяжести и взяв с собой только легкие повозки. Летопись передает, что татары услышали издали сильный шум, как бы колебание земли от передвижения великого войска. Испуганный Мазовша повернул своего коня, за ним последовали военачальники, а потом и все войско.
Прошло восемь лет, и уже стал похваляться, что поработит всю Русскую землю, Седи-Ахмет, отец Мазовши. Сын почившего великого князя Василия, Иван III, прогнал Ахмета. Святитель Иона, относя это к заступничеству Богоматери, устроил тогда же в Успенском соборе придел Похвалы Богоматери.
К помощи Владычицы русские люди приписывали и радостное событие окончательного свержения ига.
Иоанн III Васильевич разорвал ханскую басму и отказался платить дань ордынскому хану Ахмету. Собрав несметные полчища, Ахмет двинулся на Москву. Он дошел до реки Угры, протекающей в пределах нынешних Тульской и Калужской областей. Русские называли Угру «Поясом Богоматери». По другую сторону реки стоял великий князь со своим войском. Никто не решался первым перейти реку. Наконец великий князь велел своим войскам отступить, желая дождаться, чтобы татары первыми начали переправу. Татары же сочли это отступление заманиванием в засаду и, боясь русской хитрости, тоже стали отходить со своих позиций – сперва медленно, потом быстрее; ночью же пришли в такой страх, что побежали без оглядки.
Так пало иго, более двух с половиной столетий тяготевшее над нашим отечеством. В память этого счастливого события 23
В 1514 году было совершено обновление Владимирской иконы, в память этого установлен еще один крестный ход. В тот же день вспоминается чудесное избавление Москвы в 1521 году. Тогда Махмет-Гирей вторгся в Московскую землю с крымскими, ногайскими и казанскими татарами. Великий князь Василий Иоаннович едва успел выйти с войском к Оке, надеясь остановить продвижение татар. Татары свирепствовали от Воронежа до Нижнего Новгорода и от Нижнего Новгорода до Москвы-реки. Они брали в плен женщин и девиц, убивали детей, во множестве продавали пленников в рабство, святотатствовали в храмах… Наконец Гирей остановился недалеко от Москвы и стал жечь окрестные села. Москва пребывала в величайшем смятении. Опять надеялись все не на силу человеческую, а на Божие заступничество. В полночь юродивый Василий со слезами молился Богоматери о спасении Москвы у дверей Успенского собора. Вдруг он услышал сильный шум, и представилось ему, что соборные двери растворились сами собой. Владимирская икона, поднявшись со своего места, вышла через двери из собора, и от иконы был слышен голос: «Выйду из града со святителями». И тогда церковь на миг осветилась пламенем, который тотчас же погас.
В ту же ночь было видение слепой инокине Вознесенского монастыря. Открылось ей, что из Кремля в Спасские ворота идет целый освященный собор. Шли святители и праведники в сиянии дивном, и несколько человек несли чудотворную Владимирскую икону. Когда они выходили из Спасских ворот, показались от Ильинки преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский. Пали ниц пред святителями и спросили: «На кого оставляете город в такой беде?» – «Много молили мы Всемилостивого Бога и Пречистую Богородицу об избавлении о предстоящей скорби; Господь же повелел нам не только выйти из города, но и вынести с собой чудотворную икону Пречистой Его Матери, – отвечали святители. – Люди презрели страх Божий и о заповедях Его не радели, вот и попустил Бог прийти варварскому народу. Да накажутся ныне грешники и через покаяние возвратятся к Богу». Упав в ноги Московским святителям, преподобный Сергий и Варлаам стали молить их, чтобы смягчили гнев Божий. И вняли святители неотступным просьбам, отпели молебен пред иконой Владимирской, осенили город крестом и вернулись в Кремль, неся с собой Владимирскую икону.
И на этот раз заступлением Богоматери Москва была спасена. Татарам показалось, что вокруг города стоит громадное войско. Весть дошла до хана, он послал удостовериться в этом, и посланным привиделось войско еще большее, чем первым. Тогда хан послал одного из своих приближенных. Тот вернулся в трепете. «Бежим немедля, – вскричал он, – от Москвы идет на нас неисчислимое войско!» И тогда татары бежали.
Тропарь Владимирской иконе прекрасно передает живую радость многократно освобожденного от гибели города:
«Днесь светло красуется славнейший град Москва, яко зарю солнечную восприимши, Владычице, чудотворную Твою икону, к нейже ныне мы, притекающе и молящеся Тебе, взываем сице: о Пречудная Владычице Богородице, молися из Тебе воплощенному Христу Богу нашему, да избавит град сей и вся грады и страны христианския невредимы от всех навет вражиих, и спасет души наша, яко Милосерд».
Не оставляла Владычица заступлением Своим Москву и в другие скорбные дни. При царе Феодоре Иоанновиче татары были уже на Воробьевых горах перед Москвой. Отличавшийся особым благочестием, царь, неотступно взывая ко Владычице о спасении города, послал на святую сечу вместе со своими войсками Владимирскую икону. Накануне битвы он с кремлевских стен смотрел в сторону неприятеля и русского войска. Тут заметил он, что один из его приближенных плачет. Царь обернулся и с ясной улыбкой сказал скорбному боярину: «Завтра молитвами Богоматери нечестивых не будет». Целые сутки упорно бились татары, и вдруг неодолимая сила изошла от стоявшей в русских рядах Владимирской иконы и объяла татар. Руки их казались скованными, не могли они поднять мечей своих. Грозный страх обуял их, беспорядочными толпами они бросились бежать.