Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века
Шрифт:
Согласно древнечешской «Легенде Кристиана», датируемой концом X века, чешский князь Боривой с супругой были крещены при дворе князя Святополка приблизительно в 874 году.
Священник, совершавший обряд крещения, в те времена обычно становился для новообращенных их духовным отцом. По легенде, чешских князя и княгиню крестил сам архиепископ Мефодий, просветитель славян.
В старославянской «Повести о Мефодии» рассказывается, что уже в детские годы будущий просветитель располагал к себе людей своим внешним обликом и красноречием.
«Потому и любили его первые
В эти годы он часто всем рассказывал о своем младшем брате Константине, принявшем при монашеском постриге имя Кирилл, который всего несколько лет назад умер в Риме. До этого братья многие годы были неразлучны, а в «Повести о Мефодии» говорится даже так: «Повинуясь и служа младшему брату, словно раб».
Обладавший мудростью и монашеским смирением Мефодий в полной мере осознавал гениальность своего младшего брата. То, что Константин, прозванный за ученость Философом, «явил в наши годы буквы языка» и изобрел славянскую азбуку, многими его современниками воспринималось как чудо.
Согласно «Солунской легенде» (вернее, одной из ее интерпретаций), как-то в воскресенье Константин Философ вышел из церкви, присел в задумчивости на мраморную паперть и вдруг увидел перед собой говорящего голубя. Птица держала в клюве пучок из веточек смоковницы, связанных по две, и уронила его Константину на колени.
Тот начал разглядывать причудливо искривленные веточки – при подсчете их оказалось тридцать две (как букв в первой славянской азбуке – глаголице). Они-то и надоумили изобретателя азбуки, каким должно быть начертание славянских букв. Сунув пучок веток за пазуху, Константин поспешил к митрополиту поделиться своим открытием, но по дороге веточки растворились в его теле, и он напрочь забыл греческий язык…
По другим данным, в «Солунской легенде» речь идет о некоем Кирилле Дамасском или Кирилле Каппадокийском, который в VII веке пытался проповедовать христианство у болгар, получив знание неведомого ему языка от говорящего голубя.
В «Пространном житии Кирилла» чудесное появление славянского алфавита описывается иначе: однажды после усердной молитвы Константину Философу явился Бог, и тогда, по озарению свыше, ученый «сразу же сложил буквы и начал писать евангельскую беседу: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1: 1). И так далее.
Теперь-то мы знаем, что в IX веке в мир явился гениальный филолог, действительно просвещенный Духом Святым и сумевший синтезировать, «растворить в себе», как те веточки смоковницы, опыт многих предыдущих поколений.
С молодых лет Константин Философ, имевший почетную должность хранителя патриаршей библиотеки при храме Святой Софии в Константинополе, заслужил славу блестящего переводчика с разных языков и полиглота.
В «Пространном житии Кирилла» говорится о том, как во время хазарской миссии еврей принес
«Узнав об этом, самаритянин возопил великим гласом: „Воистину верующие во Христа быстро принимают от него Святой Дух и благодать!“»
Тогда же, в Хазарии, Константин Философ начал работу над созданием славянской азбуки: «…И нашел он там Евангелие и Псалтирь, писанные русскими письменами, и человека, говорящего на том языке. И, побеседовав с ним, уловил он смысл речи и, сравнив ее со своей, выделил гласные и согласные. И, отправив молитву Богу, вскоре стал читать и говорить».
На протяжении многих веков ученые пытались обнаружить прообраз глаголицы в самаритянском, сирийском, арабском, армянском, грузинском, албанском и других древних алфавитах и пришли к выводу, что в IX веке Константин Философ, взяв за основу греческий алфавит, сумел создать нечто новое и в своем роде уникальное.
«Для славян один Константин, называемый Кириллом, и буквы создал, и книги перевел за немногие годы, а они [переводчики Ветхого Завета на греческий язык] – большим числом людей и за много лет. Семеро их создали буквы, а семьдесят – перевод. И потому еще славянские письмена святы и более достойны почитания, что создал их святой муж, а греческие – язычники эллины», – писал в X веке на старославянском (староболгарском) языке Черноризец Храбр («Сказание о буквах»).
Поэтому когда в Константинополь пришло прошение от великоморавского князя Ростислава, дяди и предшественника Святополка, прислать в славянские земли человека, который смог бы объяснить смысл богослужения, выбор сразу пал на Константина Философа.
«Никто не свершит дело сие, помимо тебя, – сказал ему византийский император Михаил III. – Возьми дары многие и отправляйся вместе с братом своим, игуменом Мефодием».
Так братья Кирилл и Мефодий, греки родом из Солуни, оказались в Великой Моравии.
«То было чудное мгновение! – сообщает летописец. – Глухие стали слышать, а немые говорить, ибо до того времени славяне были как бы глухи и немы».
По свидетельству ряда документов, молодая чешская княгиня Людмила была хорошо образованна, знала греческий язык и латынь, владела славянской грамотой.
В чешское княжество к Боривою был направлен Горазд, один из любимых учеников Мефодия, родом из моравов.
«И указал он на одного из видных учеников своих, по имени Горазд, и сказал: „Вот муж свободный из земли вашей, знающий хорошо книги латинские, и правоверный… “» – говорится в «Повести о Мефодии» о человеке, который вместе со святителем Мефодием считается крестителем чешского народа.
Согласно чешскому историку Франтишеку Палацкому, подробно изучившему раннесредневековые хроники, первый православный храм в Чехии был построен примерно в 878 году в Вышеграде, как раз в годы княжения Боривоя. Храм был посвящен святому Клименту, Папе Римскому, чьи мощи Кирилл и Мефодий чудесным образом обрели в Корсуни во время хазарской миссии, что, несомненно, говорит о влиянии духовного наставника на князя чехов.