Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века
Шрифт:
«Все русские иноки – дети его, носящие на себе его фамильные черты. Впоследствии в русском иночестве возникнут новые направления духовной жизни, но никогда образ святого Феодосия не потускнеет» (Г. Федотов. «Святые Древней Руси»).
Киевский князь Изяслав проникся к Феодосию Печерскому большим уважением. Был такой случай, когда великий князь без предупреждения явился в монастырь, но ему не хотели открыть ворота без распоряжения игумена. В другое время князь пришел бы от такого приема в ярость, но, когда Феодосий объяснил ему, что в полуденное время братия должна отдыхать после ночных молитв, тут же успокоился.
Как-то князь Изяслав, приглашенный на монастырскую трапезу, вслух удивился:
– Слуги мои постоянно готовят разнообразные и дорогие кушанья, и все же не так они вкусны. И прошу тебя, отче, поведай мне, отчего так приятны на вкус яства ваши?
И Феодосий открыл ему секрет: в монастыре пища готовится по благословению и с молитвой, потому и простой хлеб бывает таким вкусным.
– А твои слуги, как известно, делают все ссорясь, подсмеиваясь, переругиваясь друг с другом, и не раз бывают побиты старшими. И так вся служба их в грехах проходит, – сказал игумен.
Выслушав его, князь согласился:
– Поистине так, отче, как ты сказал.
«И многие вельможи приходили в монастырь за благословением и отдавали ему какую-то долю своих богатств», – говорит в житии Нестор, добавляя, что все сбережения Феодосий затем раздавал нищим, вдовам, калекам.
«И поэтому построил двор около своего монастыря и церковь там во имя святого первомученика Стефана, и тут велел находиться нищим, и слепым, и хромым, и больным, из монастыря велел приносить им все необходимое – от всего имущества монастырского десятую часть отдавал им. И еще каждую субботу посылал воз хлеба узникам».
Несколько раз братия даже высказывала недовольство по поводу такой, как им казалось, излишней благотворительности игумена. Ведь у них самих в монастыре то мука заканчивалась, то лампадное масло, а Феодосий бесконечно готов был все даром кому-то раздавать.
В одном из сохранившихся поучений Феодосия Печерского он как раз увещевает ропщущую братию: «Лучше нам от своих трудов кормить убогих и странников, чем быть праздными, переходя от кельи в келью» («О терпении и любви»).
Игумен учил монахов не заботиться о завтрашнем дне и пребывать в полной уверенности, что Бог их не оставит ни без церковной службы, ни голодными, и постоянно случалось, что через каких-нибудь людей монастырские запасы пополнялись в избытке.
В 1054 году произошло событие, которое затронуло всех христиан, в какой бы точке мира они ни находились, – раскол христианской Церкви, после которого окончательно произошло разделение Церкви на Римско-Католическую на западе, с центром в Риме, и Православную – на востоке, с центром в Константинополе. Этот великий раскол и возникшие принципиальные разногласия не обошли и Феодосия Печерского.
Об этом говорит письменное свидетельство – «Завещание» Феодосия киевскому князю Изяславу. В этом документе киево-печерский игумен четко выразил свое отношение по вопросу разделения: «Вере латинской [католической] не приобщайтесь, обычаев их не придерживайтесь, причастия их бегайте и всякого учения их избегайте и нравов их гнушайтесь. Берегитесь, чада, кривоверов и всех бесед их, ибо и наша земля наполнилась ими. Если кто и спасет свою душу, то только живя в православной вере, ибо нет иной веры, лучшей, чем наша чистая и святая вера православная».
Есть в «Завещании» и такой наказ православным: «Не подобает также, чадо, хвалить чужую веру. Хвалящий чужую веру все равно что свою хулит. Если кто начнет хвалить и свою и чужую, то он двоевер, близок к ереси. Ты же, чадо, блюдись таковых и свою веру непрестанно хвали».
В житии упоминается обычай Феодосия, где делом подтверждаются его слова: он «нередко вставал ночью и тайно уходил к евреям, спорил с ними о Христе, укоряя их, и этим им досаждая, и называя их отступниками и беззаконниками, и ожидая, что после проповеди о Христе он будет ими убит».
В 1073 году в Киевском княжестве случилась междоусобная борьба между сыновьями Ярослава Мудрого – князь Святослав Ярославович изгнал родного брата Изяслава с престола в Киеве. По обычаю новый великий князь устроил в Киеве пир, созвав на праздник всех знатных киевлян. Послали и за игуменом Феодосием, да только тот отказался прийти на званый обед, передав через посыльного, что не хочет прикасаться к яствам, пропитанным кровью убитых во время междоусобицы людей.
Игумен Печерского монастыря открыто обличал силой захватившего престол князя Святослава, называя его в письмах Каином за то, как тот поступил со старшим братом.
«Когда же прочел князь это послание, то пришел в ярость и, словно лев, рыкнув на праведного, швырнул письмо его на землю. И тогда облетела всех весть, что грозит блаженному заточение. Братия же в великой печали умоляла блаженного отступиться и больше не обличать князя…» – рассказывает об этом Нестор-летописец.
«Однако князь, как сильно ни гневался на блаженного, не дерзнул причинить ему ни зла, ни печали, чтя в нем мужа преподобного и праведного. Недаром же он прежде постоянно завидовал брату своему, что есть такой светоч в земле Изяславовой».
Наконец, князь Святослав дождался, когда праведный гнев игумена немного утихнет, и через посыльных попросил разрешения явиться в Печерский монастырь.
Феодосий принял его, как и положено принимать великого князя, удостоив душеспасительной беседы, во время которой много говорил о братолюбии. Он понял, что князь Святослав все равно не примирится с братом, и мудро решил хотя бы постараться смягчить его сердце.
После этого много раз и сам «великий Феодосий посещал князя и напоминал ему о страхе Божием и о любви к брату». Хотя и тяжко было игумену слышать веселую музыку в княжеских палатах, где «одни бренчали на гуслях, другие били в органы, а иные свистели в замры, и так все играли и веселились, как это в обычае у князей».
Однажды князь настолько обрадовался приходу Феодосия, что сказал ему: «Чего хочешь у меня проси!»
«Возврати своему брату престол, который поручил ему твой благоверный отец», – сказал Феодосий, на что князь промолчал и глубоко задумался.
В Киеве всем было известно, что у себя в монастыре игумен во время богослужений первым поминал старшего брата Изяслава, по праву наследования занявшего киевский престол, и только потом – князя Святослава, а сначала вообще запретил называть в церкви его имя.