Святыни

Скотт Майкл

— Мне кажется, что да. А почему вы спрашиваете?

— Потому что ваш сегодняшний поступок был верным. Он был добрым, и ваш бог или ваши боги должны весьма гордиться вами. Не позволяйте людям преуменьшать значимость своих поступков.

— Я не вполне понимаю, почему я поступил так, — заметил Грег. — Никогда прежде мне не приходилось делать ничего подобного. Однако когда я увидел, как они напали на вас, я просто невероятно разозлился. Я не мог пройти мимо...

Джудит улыбнулась, и морщинки веером разбежались от ее глаз и губ.

— От одного поступка

не так уж далеко и до других; то, что вы сделали однажды, станет для вас нормой поведения, хотя то, что произошло сегодня, могло бы никогда не произойти. Когда я была молодой, старики могли ходить по улицам, не опасаясь за свою безопасность, — словно раздумывая, произнесла она.

Закрыв глаза, она легла в постель, показывая этим, что разговор был окончен.

Грег сидел возле пожилой женщины до тех пор, пока ее дыхание не стало ровным и глубоким. Молодой человек ясно отдавал себе отчет в том, что происходило в доме, где он жил, с людьми, которые его окружали. Он словно ощущал сквозь перекрытия злость матери, волнами шедшую из кухни снизу, тупое раздражение отца, возмущение брата и сестер, в особенности Джоан, которой пришлось уступить свою комнату незнакомой старухе.

Грег мрачно улыбнулся собственным мыслям. Ему удалось в очередной раз проделать это, он ухитрился одним махом вывести их всех из равновесия. Таким уж даром наделила его природа. Иисусе Христе! Ему исполнилось двадцать четыре года, у него была хорошая работа, блестящее будущее, он хорошо зарабатывал...

В улыбке молодого человека появилась горечь. Двадцать четыре года, отвратительная, скучная работа, которую он ненавидел, а кроме того, почти все свое «хорошее» жалованье ему приходилось отдавать матери. Несколько лет назад у него была возможность поселиться отдельно, в своей квартире. Однако он тогда не воспользовался своим шансом, а теперь думал, что больше такой возможности ему никогда не представится. Рядом с ним его друзья отделялись от семей, получали квартиры или на паях снимали дома, находили девушек или парней и жили. Некоторые из них теперь были уже женаты.

Грег осторожно высвободил пальцы пожилой женщины из своей ладони и встал рядом с кроватью, глядя на Джудит, такую хрупкую и беззащитную посреди огромной кровати. Сегодня он сделал что-то хорошее, доброе... а его мать выбранила его, точно негодного мальчишку. Что ж, может быть, он и не должен был привозить Джудит домой, однако он не мог оставить ее на произвол судьбы.

Завтра утром она уйдет, и все в доме вернется к своей обычной жизни, хотя он с точностью мог сказать, что его мать еще долгое время не сможет забыть этого поступка. Он тихо повернулся, дошел до двери, осторожно открыл ее и вышел из комнаты. Он должен был выбраться из этого дома, пока дом не задавил его.

Холодные серые глаза Джудит открылись, когда она услышала легкий стук двери. Она прислушалась к шагам Грега, поняла, что юноша прошел в соседнюю комнату, услышала скрип пружин кровати, за стеной резко смолкли приглушенные звуки радио. Сейчас ей не нужно было прибегать к помощи меча, она и без того представляла себе, как Грегу нелегко и неловко. Очевидно, на него имела сильное влияние властная мать, этим и можно было объяснить то обстоятельство, что самой Джудит так легко удалось подчинить его своей воле, однако этим не объяснялось то, что заставило его в самый первый момент прийти к ней на помощь. Как правило,

люди его склада проходили мимо неприятностей... но ее случай оказался исключением.

Джудит заснула, и ей стал сниться мальчик.

В ее сновидении его лицо было старше, изборожденное морщинами, на нее смотрели глубоко запавшие глаза, его волосы поседели и поредели, кожа приобрела цвет старого ореха.

А Грегу в это время снилась Джудит.

Только в его сне она была моложе, намного моложе, ей, наверное, еще не исполнилось и двадцати, ее глаза ярко сияли, а волосы были черными и блестящими, остриженными коротко, как у мальчишки.

Глава 10

Белый король был великолепен. Фигура, вырезанная из цельного хрусталя, в которой с изумительным мастерством запечатлелись самые замысловатые и сложные детали, вплоть до ажурного узора на лезвии меча, который король держал занесенным над головой. Королева являла собой шедевр, выражение ее лица было ясным, достоверность всему ее облику придавала родинка на левой щеке.

— Сколько же им лет? — Вивьен осторожно погладила указательным пальцем фигурку белой королевы. Кровь Ричарда Фентона окрасила хрусталь в темно-малиновый цвет. Старик умирал долго и страшно, до самого конца охраняя свою тайну. Лишь в муках агонии, когда она вырезала полоски кожи и плоти с его груди и спины с помощью специальных инструментов и приступила к тому же на внутренней поверхности его бедер, только тогда открыл он тайну местонахождения шахматной доски, которую хранил почти всю жизнь.

Смуглый Человек шагнул по кафельным плиткам, залитым кровью, отбросил ногой тонкие полоски кожи, успевшие сморщиться и похожие на старую бумагу, и подошел к краю бассейна. Он осторожно взял хрустальную королеву из пальцев женщины с длинными ногтями и бережно вымыл фигурку.

— Две тысячи лет, это безусловно, — отозвался он наконец. — А возможно, что и три. — Продолжая осторожно держать фигурку, он поднял ее и стал поворачивать, рассматривая на свету и любуясь древним мастерством. — Шахматная Доска Гуенддолау, — прошептал он. Каждая фигурка изготовлена по образу живого человека. Каждая фигура наделена частью души этого человека. — Смуглолицый тонко улыбнулся. — По крайней мере, так говорится в легенде.

— А ты веришь в легенды? — спросила женщина, разглядывая шахматные фигурки в отделанной бархатом коробке.

Мужчина медленно, чувственным движением потер лицо королевы и прижал его к влажным губам женщины.

— Они и есть легенда.

На поверхности воды оскверненного бассейна появились пузыри, а вслед за ними всплыли останки Ричарда Фентона. Труп едва ли можно было назвать человеческим телом.

Глава 11

Вторник, 27 июля

Грег Мэттьюз застыл на пороге спальни с чашкой чая в руках, широко раскрыв от изумления глаза и рот. Комната опустела, постель была аккуратно заправлена и накрыта тщательно разглаженными покрывалами. От Джудит Уолкер не осталось и следа, единственное, что могло бы напомнить о ее присутствии, так это легчайший цветочный аромат духов в воздухе. В полном замешательстве, сконфуженный, Грег вернулся в кухню, отхлебнул из чашки остывший чай, который он приготовил для пожилой женщины. Ведущий читал семичасовой выпуск новостей.