Связанные Любовью
Шрифт:
Я посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки. Я вдыхала и выдыхала, ища утешения в его ласковых глазах. Почувствовав, что я расслабилась, Лука опустил меня на заднее сиденье, затем забрался сзади, так что я уперлась ему в грудь. Маттео и Джианна сидели впереди, а Маттео вел машину как сумасшедший.
Мы приехали в больницу с ребенком внутри, но меня сразу же бросили в родильное отделение.
— Дайте ей что-нибудь от боли, — рявкнул Лука, как только первый доктор пересек наш путь.
Я услышала что-то вроде слишком поздно, прежде чем
Лука коснулся губами моей руки, когда я прижималась к нему во время каждой схватки. У меня не было времени отдышаться между ними, и я была на пределе того, что могла вынести.
Брови Луки сошлись на переносице, лицо выражало почти отчаяние. Он хмуро посмотрел на сестер.
— Сделайте что-нибудь, — прорычал он.
— Последний толчок, — подбодрила акушерка.
Я не думала, что у меня хватит сил на еще один толчок, но затем сквозь туман агонии раздался крик. Мой ребенок. Моя дочь.
Лука перевел взгляд на мое лицо, потом еще ниже.
Я вздохнула с облегчением, когда акушерка подняла маленького человека, покрытого кровью. Мгновение Лука не двигался, потом поцеловал меня в щеку и в висок, на его лице отразилось удивление, и я недоверчиво рассмеялась. Акушерка быстро осмотрела нас, прежде чем отдать нашу дочь мне на руки.
Лука отпустил мою руку, чтобы я могла держать ее. Я погладила ее липкие черные волосы. У нее их было много, такие же угольно чёрные, как у отца.
Я улыбнулась Луке, который смотрел на нашего ребенка с застывшим выражением лица.
— У нее твои волосы, — прошептала я, вдыхая ее запах, пытаясь запомнить его. Ее глаза все еще были голубовато серыми. Трудно было сказать, какого цвета на самом деле.
— Она такая маленькая, — тихо сказал Лука.
Он даже не попытался прикоснуться к ней. Казалось, он боялся сделать это. Возможно, доктор и акушерка, которые все еще находились в одной комнате с нами, удерживали его от проявления привязанности, но это не помешало ему быть нежным со мной.
— Марселла, — прошептал он, и слезы защипали мне глаза от нежности в его голосе, когда он впервые назвал нашу малышку по имени.
— Хочешь подержать ее?
Лука перевел взгляд с Марселлы на меня и сглотнул.
— Нет.
Я нахмурилась, сердце сжалось от его отказа.
— А почему бы и нет?
Он поднял свои сильные руки со шрамами, как будто это могло ответить на мой вопрос.
— Она чистая и хрупкая. Я...
— Ты не сломаешь ее, если это то, о чем ты беспокоишься, —мягко сказала я, но он покачал головой и взял меня за щеку.
— Держи ее. Это прекрасно.
Я слегка кивнула, подавляя разочарование. Наклонившись вперед, я коснулась губами его губ.
— Я люблю тебя.
Лука взглянул на доктора, который что-то записывал в углу комнаты. Я дотронулась до его руки, чтобы показать ему, что я понимаю, что он не может сказать это в присутствии кого-то еще в комнате. Я знала, что он любит меня, любит и Марселлу.
Лука не отходил
Вскоре после того, как мы устроились, пришли Джианна и Маттео. Я устала и хотела отдохнуть после изнурительных родов, но они ждали долго, и я хотела дать им шанс увидеть Марселлу.
Джианна подошла к кровати и нежно обняла меня, а Маттео обнял брата.
— Не могу поверить, что ты теперь отец, — усмехнулся Маттео.
Лука кивнул, как будто тоже не мог в это поверить, его взгляд вернулся к Марселле, которая спала в кроватке рядом с моей кроватью. Он выглядел почти потерянным. Я не знала, как ему помочь.
Я указала на кроватку.
— Почему бы тебе не подержать ее, Джианна?
Джианна выпрямилась, но не потянулась к Марселле.
— Ты же знаешь, я не умею обращаться с детьми, — нерешительно сказала она.
Я не могла им поверить. Лука не хотел держать нашу дочь, а теперь и Джианна не хотела держать свою племянницу.
Маттео вздохнул и подошел к кроватке. Лука качнулся вперед, как будто хотел остановить брата, но потом замер. Маттео, должно быть, тоже заметил это, но проигнорировал. Он подсунул руку под Марселлу, когда я села на кровати.
— Не забудь поддержать ее шею. Она еще не может держать голову.
Маттео поднял глаза. Возможно, он думал, что я остановлю его, но мы с Маттео прекрасно ладили последние несколько месяцев. Я не доверяла ему так, как Луке. Даже близко нет, но я знала, что он защитит Марселлу.
А потом он поднял ее из кроватки, и ее глаза открылись, слюна капала с ее губ на рукав его рубашки. Он, казалось, не возражал.
— Это чудо, что человечество выжило с такими хрупкими и бесполезными новорожденными, — размышлял Маттео, глядя на мою дочь.
— Это потому, что мы позаботимся о том, чтобы никто не пострадал. Я думаю, Марселла будет хорошо защищена, — сказала я, встретившись взглядом с Лукой. В его глазах отражалась яростная защита.
Лука и Маттео обменялись взглядами, которые заставили Джианну закатить глаза, но я улыбнулась. Если кто-то когда-нибудь задумает причинить боль Марселле, я хочу, чтобы они были встречены полным гневом Луки и Маттео.
Лука
У Марселлы были мои волосы. Всякий раз, когда я представлял нашу дочь, она выглядела как Ария, светлые волосы, голубые глаза. Я не думал, что часть меня будет так очевидно отражаться в ней. Я не думал, что у нее будет что-то от меня. Ария была чистой, доброй и красивой. Не так уж много хороших качеств я мог предложить. Но Марселла была великолепна со своими черными волосами. Чистое совершенство, как ее мать.
В тот момент, когда я увидел ее, я был влюблен, а увидев Арию с Марселлой, я полюбил свою прекрасную жену еще больше. Оба они были моей жизнью. Свет в моей темноте, и я знал, что испорчу его, если прикоснусь к Марселле. Она была хрупкой. Я никогда не видел таких маленьких пальцев. Я сломаю ее. Я оскверню ее своей тьмой.