Связанные вечностью
Шрифт:
С первым было просто. Мужчина напал без оружия, и Кийо провёл катаной по его животу, почти у паха. Волк упал на землю, воя от боли. У следующего был меч, и Кийо пришлось защищаться катаной, отбиваясь ногами от волков, приближающихся сзади.
Стон боли Ниам донёсся до него поверх кряхтения и воплей боя. Его нетерпение стало стеной силы. Он ударил ногой с рёвом по мужчине перед собой, отправил его и трёх волков за ним в полет по подвалу. Затем бросился на ближайшую женщину и обогнул её, когда она взмахнула серебряным ножом, повернулся и пробил дыру в её спине. Вырвав сердце, Кийо
— Вы все равно не убьёте его, — зазвучал в комнате голос Сакуры. — Подавите его. Моё терпение на исходе.
Кийо был вихрем отмщения. Через секунды ещё четыре волка были на земле без сердец.
Рыки гнева наполнили подвал, и оставшиеся волки бросились на него в ярости. Они приблизились, не оставив места для движений, кулаки и ступни били по его телу. Один сломал ему запястье, и катана выскользнула из хватки. Спину обожгло, а потом бедро, двое ударили его серебром. Игнорируя боль, Кийо выпустил когти и повернулся, ощущая, как рвутся их одежда и кожа, от ударов его руки дрожали. Они отступали, раненые, и Кийо выбрался из круга.
Было удобнее ломать им шеи. Он разобрался так с тремя за секунды, но, когда он подошёл к последней, она повернулась, кровь текла из груди, где задели его когти. Огонь вспыхнул в шее Кийо, она взмахнула катаной и попала по его горлу. Несмотря на приказы Сакуры, она пыталась обезглавить его. Проклятие, сохраняющее его бессмертным, ударило по клинку, и он разбился. Ужас проступил на её лице, она поняла размах его непобедимости. Что-то мелькнула в нём, нежное чувство, в котором он винил свою пару, и это не дало ему убить волчицу. Он сломал ей шею. Её тело обмякло поверх тела одного из павших товарищей, Кийо коснулся пореза на шее и зашипел.
Кровь текла из нескольких участков тела.
Серебро отравляло раны.
Он был в синяках и ссадинах, покрытый потом и пылью заброшенного подвала.
Но в нём хватало запала, чтобы разбить целую армию. И он собирался убить Сакуру за это.
— Впечатляет. — Она направилась к нему. — Это была проверка, и ты прошёл. Сколько нужно, чтобы остановить тебя? Двадцать, тридцать, пятьдесят оборотней? О, постой… я знаю. — Сакура подняла ладонь, что-то золотое сверкнуло и повисло на её ладони.
Кулон.
Кийо застыл в шоке.
На конце цепочки покачивался нефритовый кулон Мизуки, камень был в форме капли воды.
— Хай. — Сакура ухмыльнулась, надела кулон через голову. — Перед тем, как подумать о нашем убийстве, чтобы добраться до неё, подумай ещё. Или я разобью этот нефрит, и мы посмотрим, как ты станешь прахом.
Откуда она знала?
Сакура сделала пару шагов к нему. Его раны, казалось, болели больше, чем дольше Ниам лежала с железом. Он хотел, чтобы она поговорила с ним в голове. Убедила, что в порядке.
Сакура щёлкнула пальцами.
— Смотри на меня. Не на неё.
Отвращение бурлило в нём.
— Всё из-за того, что мы с тобой переспали тридцать лет назад.
Дайки зарычал. Кийо убийственно посмотрел на волка-марионетку.
— Как нагло думать, что дело в этом. —
Дайки выругался под нос и отвернулся.
Кийо не винил его.
— Я знаю о твоём домике в горах Киото. — Она самодовольно кивнула. — И каждый год, когда ты возвращался, ты не старел. В мире сверхсуществ разнёсся слух о загадочном японо-американском оборотне, который редко проигрывал в подпольных боях. Говорили, он не такой, каким кажется. И я порылась. Поразительно, как деньги и связи могут ускорить поиск ответов. И я нашла, — Сакура погладила кулон, — загадку. Маленькие кусочки головоломки соединялись, вели к 1898 и Мизуки Накамуре, величайшей мико Японии.
— Как? — сухо спросил он.
— Ты учил меня бесстрастному лицу, Кийо, но я не могла превзойти учителя. Ты выглядишь непоколебимо, но я знаю лучше. — Сакура шагнула опасно близко к нему. — Ты совершил ошибку годы назад. Ты признался в настоящем имени Оджи-чану, как и в месте своего рождения. А он сказал мне. Кийонари Фудживара из Осаки. Мои исследователи проверили письма, документы, контракты — все кусочки литературы, связанные с обществом сверхсуществ в Осаке. Что мы нашли? Дневник, украденный у Мизуки. Он был в личной коллекции ковена. Ковена Ямамото.
— Ковен стаи, — ответил Кийо, ощущая, как кусочки соединились. Ямамото были связаны контрактом со стаей Ирёку почти сто лет. — Они только что наколдовали волков?
— Да. — Сакура взглянула влево, он проследил за её взглядом, но увидел лишь тьму. — Три члена ковена. Они ушли, увидев, как катана разбилась, когда должна была отсечь тебе голову. Трусы. — Она повернулась к нему. — Но помогли. Они были рады показать мне. И ты был там. Запись об оборотне — созданном, не рождённом — который отомстил внуку Мизуки за насилие своей матери. Я понимаю тебя, Кийо. Я поступила бы так же. Но Мизуки обиделась за убийство внука и пожертвовала другой мико, чтобы проклясть тебя быть бессмертным. Она отметила в записи, что ты презирал жизнь оборотня. Вечность волком мучила бы тебя, и эта месть была больше смерти. Думаю, она ошибалась. Я не знаю волка, связанного со своим зверем так, как ты. Меня возбудило то, как ты разбирался с моими волками, словно зверь. — Она клацнула зубами возле его губ, и ушли все силы на то, чтобы не вырвать её проклятое сердце.
Но её ладонь сжимала нефрит.
Сакура прищурилась.
— И вот ты здесь. Единственный бессмертный оборотень в мире.
— Давно ты знала?
— Около восемнадцати лет.
— И ты всё это время хранила мою тайну?
Её лицо смягчилось.
— Даже от Дайки. Видишь ли… в дневнике Мизуки написала о талисмане из нефрита, и как в нём были все её заклинания. Другая мико не могла им управлять. Она пыталась попросить их похоронить кулон с ней, но они не сделали этого. Тебе не повезло. Разбей талисман, и её чары рассеются. Да, в Японии воцарится хаос… но вдруг это будет означать, что ты не просто станешь смертным, но и умрёшь? — Глаза Сакуры просияли. — Я не хочу твоей смерти, Кийо.