Свяжи меня в Городе Ангелов
Шрифт:
– На скрипке не играешь, – Хината проводит пальчиком по тёплому коричневому дереву, чувствуя подушечками пальцев едва ощутимый слой пыли. – Но слушать любишь.
Она бросает взгляд на программку с выступления Нью—Йоркского филармонического оркестра – старейшего симфонического оркестра США.
Потом разворачивается к столику возле кровати и, увидев книгу, с едва заметной иронией продолжает:
– Засыпаешь под Канта.
– Ты всё это узнала по вещам в комнате, даже мою фамилию? – удивляется восхищённо Том.
– Нет. Вспомнила твоё фото в газете, пока ехали в машине, – Хината решает не приписывать себе лишнего, но кое о чём разумно умалчивает: на мысль её навёл Дэвис своей пантомимой, в которой он что-то глотал – теперь-то Хината знает, что он намекал на таблетку, а дальше она должна была сделать вывод, что имеет дело с владельцем фармацевтической империи.
Том оценивает её искренность и, улыбнувшись,
– Теперь ты понимаешь, почему я не хочу огласки – я слишком публичная личность и акции моей компании слишком зависят от моего имиджа – и, всё ещё скрывая свои желания, продолжает. – Ты уже догадалась, что мне нужно?
Хината кивает. Нет, сама она не считает это чем-то необычным. Но если эта история всплывёт, то репутация Тома точно пострадает. А Том ей нравится: элегантный, красивый, умный. Но она хорошо понимает, что второго раза не будет. Они разойдутся ещё сегодня, чтобы не встретиться никогда. Он, скорее всего, будет и дальше искать ту, с которой ему удобнее: попытается вернуть прежнюю любовницу, если найдёт. А то, что здесь произойдёт, Том не захочет в будущем даже вспоминать. Он подобрал случайную девушку в клубе от безысходности: не лучшие воспоминания для него.
То, что Тома уже ведёт от желания и количества выпитого, Хината замечает сразу. Его слишком обтягивающие брюки ничего не скрывают. Но она не торопится, давая ему проявить хоть каплю инициативы, да и просто хочет слегка помучить изголодавшегося по сексу Тома.
Она берёт бокал, отворачивается к окну и смотрит на тёмный сад. Настойчивые руки разворачивают её, а длинные тонкие пальцы быстро спускают с плеч бретельки платья. Кисти Тома по-прежнему едва заметно подрагивают, но уже от возбуждения и нетерпения. Хината позволяет Тому снять с себя платье, которое он аккуратно вешает на стул – это притом, что сам уже возбуждён, скорее всего, до боли. Педантичность – точно его второе имя, если не первое.
Том медленно опускается перед ней на одно колено, будто собирается делать предложение, прихватывает чёрные кружевные трусики зубами, и легко тянет их вниз. Хината опирается одной рукой на его плечо, скидывая их окончательно. Том слегка толкает её, чтобы она мягко упала в кресло позади, и тут же подползает сам, устраиваясь между развратно разведённых бёдер. Большие пальцы Тома легко гладят бугорок Венеры, спускаясь всё ниже, и раскрывают её как бутон розы, обнажая влажный клитор. Том, дразня, осторожно касается его горячим языком, будто пробуя, и Хинату прошивает молния. Желание ощутить Тома в себе начинает набирать силу, пульсируя внизу живота. Её тёмный взгляд скользит по плечам Тома, и он тут же улавливает её настроение. Его пальцы, указательный и средний, легко проскальзывают во влажную щёлку, и Хината тут же подаётся вперёд с тихим стоном, насаживаясь на них. Толчки его руки быстрые и хаотичные отдаются волнами возбуждения во всём теле. В какой-то момент Хинате кажется, что она потеряет сознание, когда Том находит нужное положение, заветную точку G, и уже раз за разом проходится по чувствительному месту. На этих умелых длинных пальцах невозможно долго продержаться, хотя Хината и рассчитывала. Но будто этого мало: Том ещё и языком творит с её клитором что-то невообразимое. Тело Хинаты отнюдь не железное, как выдержка Тома, поэтому, как бы ей не хотелось растянуть удовольствие, она не может этого вынести. По нервам проходит сладкая дрожь, и она замирает, чувствуя, как нега расползается по коже тёплой волной.
Мозги постепенно включаются в работу. Ей и без слов ясно, что это – аванс, и он хотел быстро её завести, поэтому старался и торопился. Пора вывести секс с Томом на новый уровень.
Том в ожидании сидит на полу у её ног, и, едва касаясь губами, целует внутреннюю часть бёдер. Его член чуть ли не рвёт ширинку, но он ждёт от неё ответных действий. Хината мягко проводит по его волосам рукой, а потом жёстко сжимает их в кулак, рывком отдёргивая его голову в сторону, отрывая от себя. На его лице появляется чуть смазанная болью самодовольная улыбка: наконец-то всё идёт, как он хочет. Хината разжимает кулак и резко, без предупреждения, отталкивает Тома ногой настолько сильно, что тот падает спиной на пол. Она неторопливо встаёт и подходит к нему. В полумраке обнажённая Хината кажется силуэтом чёрной гибкой кошки с острыми когтями.
– Где? – Хината склоняется над ним, слегка надавливая коленом на твёрдый возбуждённый член любовника, а острые ногти проходятся по гладковыбритой щеке, оставляя на ней тонкие красные полосы.
У Тома вырывается невольный стон: голубые глаза подёргиваются поволокой и становятся совсем пьяными и шальными. Он машет неверной рукой в сторону прикроватной тумбочки. Хината плавно поднимается и почти лениво идёт в сторону кровати. Мгновение спустя на постель летят презервативы, брошенные ею в раздражении: они мешают добраться до нужной вещи – джутовой верёвки, которая, свернувшись змеёй в темноте, ждёт подходящего момента, чтобы опутать собой жертву. За спиной Хината слышит шорох одежды, звяканье пряжки ремня: Том стремительно раздевается. Она берёт верёвку обеими руками и поворачивается к нему. Его взгляд скользит по её небольшой груди, по плавной линии бёдер. Сама она тоже бесстыдно и откровенно рассматривает голого любовника: Том немного худощав, но вполне хорошо сложен. Мышцы рельефно выделяются на теле.
Том садится на край кровати. Его возбуждённый член почти касается живота, истекая смазкой. Хината пристраивается к нему на колени и, чуть держась за его плечи, дразнит, едва не насаживаясь на его стоящий член. Но Том легко подхватывает её под ягодицы и не даёт. Он ждёт свой десерт – без этого секс для него не будет полноценным.
Её тонкие руки порхают вокруг тела любовника, оплетая верёвкой, затягивая узлы, сплетая их в причудливые узоры. Едва Хината наклоняется, чтобы поцеловать какой-нибудь участок обнажённой кожи, как на нём тут же «расцветает» очередной узел, надавливая на какие-то сенсорные точки, о которых Том и не подозревал. Жёсткая верёвка проходится по чувствительным соскам, и Том коротко выдыхает через нос, чтобы не вскрикнуть. «Выдержка – это прекрасно, – думает Хината, улыбаясь про себя. – Но совсем скоро ты будешь кричать, как раненая чайка». Она со знанием дела фиксирует его на кровати, полностью забирая себе контроль над ситуацией. Том прикрывает глаза, пытаясь выровнять дыхание и расслабиться: последнее, чего бы он хотел – чтобы для него всё закончилось слишком быстро.
Хината наклоняется, закидывая длинные волосы за спину, и берёт в рот член Тома. Она мягко пропускает его в горло почти до основания, дразня мужчину. Том всё ещё сопротивляется, внутренне не желая полностью отпустить себя, и только шипит сквозь стиснутые зубы. Он чуть дёргается, потому что ему важно направлять Хинату – но не он сейчас главный: ему предстоит полностью подчиниться ей. Она прикрывает глаза и с характерным звуком выпускает изо рта его блестящий от слюны член. Лицо Тома искажает недовольная гримаса: Хината ощущает всей кожей – он жаждет сейчас её крови, как голодный вампир. Будь его воля в наказание за то, что Хината остановилась: она бы уже давно бездыханно лежала на жёлтом паркете этой комнаты. При этом Том не говорит ни слова, молча продолжая удерживать контроль над собой. Но Хината не спешит: гладит опутанное верёвками стройное тело, исследуя его, проходится острыми ногтями по чувствительным местам. Бэрер лишь вздрагивает под её длинными пальцами, мечется под ней: то подаётся назад, пытаясь уйти от слишком сильных ощущений, то вперёд – желая усилить их. Его разум тоже мечется, как и он сам, застрявший в путах контроля над собой и другими. Кажется, что его не удержит даже верёвка, что она вот-вот лопнет под напором его желания вырваться. Но Хинату не волнуют такие мелочи: она получает свою порцию удовольствия. Том связан надёжно, ей не о чем переживать. Разорвав упаковку презерватива, Хината легко раскатывает его по члену Тома губами. Она чувствует исходящий от него жар, и как Тома собственное желание сжигает изнутри, видит, как голубые глаза светятся ожиданием, а грудь от рваного, загнанного дыхания уже ходит ходуном. Она мягко насаживается на его член, полностью впуская его в себя, и замирает, позволяя приятным ощущениям так же заполнить её тело. И тут же слышит, как Том скребёт в нетерпении короткими ногтями по простыне. Это всё, что он сейчас может сделать. Она слегка приподнимается над ним и с силой опускается вниз. Тягучее мгновение тишины и, наконец, с его губ срывается почти болезненный стон. Хината наклоняется и легко целует любовника в губы. Его возбуждённая плоть выскальзывает из неё, и она ловит его удивлённый взгляд: Том этого не ожидал. А для неё – это поцелуй победы, она смогла разомкнуть эти плотно сжатые губы и освободить горло сурового бизнесмена.
Теперь можно и воспользоваться его членом по назначению. Хината седлает мужчину, как необузданного мустанга, для равновесия чуть придерживаясь за верёвки. И «скачки» начинаются. Комнату заполняет запах секса. Стоны слетают с губ, перемежаясь с криками и звуками прерывистого тяжёлого дыхания. Член Тома раз за разом врывается в неё, заставляя её тело вздрагивать от новой порции удовольствия. Ей хочется сильнее, быстрее, глубже… Темп становится совсем диким и хаотичным. Том не выдерживает первым и с громким криком кончает: его обмякший член выскальзывает из тела Хинаты, и она испытывает разочарование, словно её обманули. Бэрер лежит, закрыв глаза. Ощущения, как бурные волны океана, захлестнули его, и он пытается прийти в себя. Хината молча встает, берёт из тумбочки маленький ножик и разрезает верёвку в нескольких местах, отчего весь сложный узор мгновенно рассыпается.