Связывающая луна
Шрифт:
— Ты в порядке? — спросила она. — Для графа ты много разговариваешь сам с собой.
— А ты сильно осуждаешь меня, хотя не из знати, — он поспешил вперед и жестом пригласил ее сесть в одно из плюшевых кресел. — Пожалуйста, присаживайся.
Она оглядела его кабинет расчетливым взглядом, и ему стало интересно, что она видела. Кабинет был теплым и уютным, полным деревянных акцентов и темно-зеленых оттенков. Он всегда находил это место гостеприимным, с книгами на полках и яркими окнами, пропускающими послеполуденный свет.
Но потом
Глупо было даже думать, что она не заметит это. Она не заботилась о комфорте, ее заботила оплата.
Лютер надеялся увидеть в молодой женщине немного больше человечности. В конце концов, он дал ей шанс, приведя ее в кабинет, когда мог отправить ее под арест с письмом, приколотым к ее груди.
Ах, стоило так и сделать.
Вздохнув, он сел в кресло напротив нее и взял металлический чайник, который один из слуг оставил ему сегодня утром. Чай в лучшем случае был теплым.
— Какой чай ты пьешь?
— От убийцы, видимо.
Его руки слишком сильно дрожали при этих словах, и он пролил воду у первой чашки. С каких пор у него дрожали руки? Он был стойким человеком, который никогда не делал ни одной ошибки, даже в наливании чая. И все же эта женщина перевернула его.
Наливание воды заняло больше времени, чем следовало, но он наполнил следующую чашку, не дрогнув. И нужен был сахар. К сожалению, его слуги не оставили ему утром кубиков сахара, потому что знали, что он любит добавлять немного в свой утренний чай.
Он посмотрел на ложку, потом на свои дрожащие руки, а потом снова на молодую женщину, слишком внимательно следившую за каждым его движением.
— Одна ложка или две?
Глядя на выражение ее лица, он на секунду подумал, что она чувствует что-то другое, кроме страха и ненависти к нему. Она хмурилась, а дыхание замедлилось настолько, что он понял, что она не думала, что он собирается ее убить. Или пытался ее убить. Сейчас их отношения были очень сложными.
Воровка — Луна, напомнил он себе — наклонилась вперед и сама взяла ложку.
— Если честно, я предпочитаю больше сахара, чем чая. А учитывая, что ты граф, я полагаю, ты можешь выделить достаточно, чтобы удовлетворить мои вкусы.
Он наблюдал за ее грациозными движениями, когда она сначала наполнила свою чашку, а затем приподняла бровь, глядя на него.
— О, эм. Мне? — он прижал руку к груди, как бы удивленный. — Вообще-то, я пью свой чай так же.
— Ты сладкоежка? — Луна окинула его взглядом и рассмеялась. — Ты все еще удивляешь, граф. Сначала охотишься за женщинами, чтобы поселить их в подвале для коварных удовольствий, потом слишком сильно любишь сахар. Тебе лучше быть осторожным, иначе все это скажется
— Моя мать говорила то же самое, — резкий кашель после этих слов подчеркнул его шок. — Не о похищении и убийстве женщин в подвале.
— То, чего не знают наши родители, не может навредить им, — она взяла чашку с прохладной водой, не отводя взгляда. — Где чайные пакетики?
Он понятия не имел. Все, о чем он мог думать, это ее глаза и потрясающие кудри, обрамляющие сильное лицо. Она была не похожа ни на кого, кого он когда-либо встречал раньше, и это был первый раз, когда он согласился со своим зверем. Она была красивой. И он хотел ее.
Солнечный свет просачивался через окно, и ее волосы выглядели как лесной пожар на голове. Свет отбрасывал длинные тени на ее слишком длинный нос, обострял край ее челюсти и делал ее еще более грозной.
Он всегда думал, что только мягкие женщины могут быть красивыми. Отец научил его этому много лет назад. Женщины должны были стать теплыми объятиями, в которые мужчина мог упасть после долгого дня. Но эта женщина была щитом или оружием.
Луна махнула чашкой чая, пододвигая ее ближе к нему.
— Ты будешь брать или нет?
— Извиняюсь, — он взял чашку чая и поднес ее к груди. Он не пригубил его и даже не посмотрел на чайные пакетики. Вместо этого он глядел на нее. Какое-то непрошеное желание поднялось в его груди, и он выпалил слова, прежде чем смог остановиться. — Мы оба знаем, что прошлой ночью ты была здесь, чтобы украсть у меня деньги, но вместо того, чтобы сообщать властям, я хотел бы предложить сделку.
ГЛАВА 9
Луна почувствовала, как ее щеки побледнели от шока и удивления. Сделка? Она не стала бы торговаться с этим сумасшедшим, и ей было все равно, что он выдумал, чтобы не рассказывать всем, какое у него безумие в подвале.
Она уйдет отсюда и отправится ко всем важным, кого она знала. Они распространят слух, что граф Перекрестка Мертвеца был убийцей, и что кто-то должен запереть его в Бедламе.
Но мысли быстро развивались. Она не могла этого сделать. Ей бы никто не поверил. И как только она начнет плохо отзываться о графе, они начнут проверять Луну. Зачем молодой женщине без средств лгать о графе? Ах, верно. Потому что она пыталась украсть у него, и он мог посадить ее в тюрьму за то, что осмелилась это сделать.
Логичным ответом любого, кто слышал ее историю, было бы поверить ему. Не ей.
Не говоря уже о том, что он не позволит ей покинуть эту комнату, если она не согласится на его сделку. И даже если он позволит ей уйти, она вряд ли долго проживет на улице, учитывая, что она не получила Алмаз Крестфолла, и Кроули будет первым, кто ждал ее.
Луна не думала, что будет в безопасности в замке Мартина со своими сестрами. Кроули найдет способ, а затем убьет их всех во сне. Или, что еще хуже, он выставит Мартина вампиром, и ад обрушится на их головы.