SWRRF. 20??
Шрифт:
У ректора был хоть и большой – положение обязывало, – но вполне уютный кабинет. Натуральные дерево, кожа, стекло и бронза. По стенам – картины и фотографии (по-старинному отпечатанные и помещённые в изящных рамах из дерева). Из электроники только большой, во всю стену – обычный для всех кабинетов руководителей, – интерактивный модуль FV-визуализации за столом и поменьше на самом рабочем столе. И в дальнем углу у дверей, почти незаметный, – медийный визуализатор, который, к счастью, сейчас молчал, потому что время обязательных для просмотра новостей ещё не наступило.
Самым замечательным в кабинете был светильник, стоявший на столе. Когда два года назад Александр первый раз оказался в этом кабинете, светильник не работал и то, что это светильник, он тогда не знал. Его поначалу привлекла необычная форма этого предмета: в виде причудливо стилизованной буквы G. Он как-то
Когда через год Александр вновь оказался в кабинете ректора, он при первом удобном случае попросил дать ему рассмотреть этот странный предмет. Ректор обрадовано оживился: «Да, это редкая вещь. Не побоюсь сказать – уникальная, – в охватившем его неожиданном возбуждении он говорил без обычных запинаний и мямлиния. – Хрусталь ручной огранки. Но, к сожалению, давно не работает: светодиоды много лет как сняты с производства, да и элементы питания тоже».
Александр взял в руки этот странный предмет. С «площадочки» вертикального «пенёчка» буквы G безжизненно свисали не видимые на расстоянии древние нитяные светодиоды, под основаниями которых просматривались отверстия мини вентиляторов.
– Эти светящиеся диоды в потоках воздуха создавали полную иллюзию живого пламени. Свет причудливо играл в гранях хрусталя… очень красиво смотрелось, – вздохнул Ректор. В его голосе было столько подлинного чувства – ностальгии, грусти, утраты… Александр почувствовал к этому раньше не внушавшего ему никаких симпатий человеку, жалость и сочувствие и неожиданно для самого себя предложил ректору поискать кого-нибудь в Городе, кто бы мог починить светильник. Ректор некоторое время колебался, опасаясь, как бы светильник не испортили окончательно. Но Александр уверил его, что отдаст светильник только в очень надёжные руки. И, действительно, с трудом, но ему удалось найти в Городе человека, который починил этот светильник.
Когда он принёс светильник ректору и включил его – зрелище действительно было очень красивое, – тот радовался как ребёнок и его, вдруг, прорвало: «Знаете, мне ведь его подарили в последний юбилей той великой компании, в руках которой была когда-то эта страна, – он говорил возбуждённо, быстро, без заминок, – сейчас нет ТОЙ компании, да и страны, фактически нет. Жадные самоуверенные выскочки из Восточного управления! Раньше мы держали в кулаке пол мира! А сейчас? Создали полдюжины корпорации, которые интригуют друг против друга! … Я ведь когда-то работал в Столице. Ещё в той. В том величественном здании… Да Вы ж ничего этого не знали. Вы вообще бывали в Столице? Я несколько лет назад решил сдуру поехать посмотреть. Эти развалины на десятки километров во многих местах уже заросшие лесом… эти страшные провалы… Этот Разлом, расколовший город на две половины… жуткое зрелище… Слава богу, я не видел, как всё это происходило. Мне вовремя намекнули на предстоящие перемены. Я, ведь, занимал там не последнюю должность, хотя, конечно, в высший круг не входил. А то жил бы в Goldtown’е. Но зато вовремя – до Раздела, – перешёл главным инженером сюда в Юго-западное управление. Передел и Смутное время пережил здесь без особых проблем. Этот район хорошо защищался элитным спецназом. Он тогда ещё рассматривался как стратегически важный. В созданной новой Корпорации – ещё той первой, чисто транзитной, – поначалу руководил Технологической службой… потом начались эти слияния-разлияния, модернизации… какое-то неизвестно кем сделанное оборудование, по неизвестно какой технологии… Впрочем, Вам-то, наверно, известно – Ректор бросил на него неожиданно злой взгляд, – это ж Ваш Совет рекомендовал этот проект – но быстро взял себя в руки. – …в общем, последние десять с лишним лет я возглавляю этот университет…»
…Светильник исправно работал. Ректор заметил взгляд, брошенный Александром на светильник. Пробормотал невнятно благодарность за его починку. Было видно, что ему неловко было вспоминать свои прошлогодние откровения. Александр сделал вид, что он ничего
Александр не только это прекрасно знал. Он сам видел эти виноградники, и пил это вино. «Пил», это, конечно, громко сказано. Три раза дедушка с бабушкой успели на пару недель вывезти его в пансионат, находившийся в паре сотен километров к востоку от Города. Пока не произошёл тот злосчастный инцидент на обратном пути.
Рядом с пансионатом вдоль уже порядком обмелевшей и давно не судоходной, но ещё живой реки, на километры тянулись ряды виноградников. В первый же вечер их первого приезда в пансионат – ему тогда было три с небольшим года, – дед за ужином налил ему маленькую ликёрную рюмочку ароматного рубинового напитка. Бабушка набросилась на деда: «Ты с ума сошёл!..» Дед возразил, что в рюмке не больше столовой ложки вина. Пусть бабушка, мол, считает это причастием. «Не богохульствуй!» – сказала бабушка, но мешать «причащению» не стала…
Ничего этого Александр не стал рассказывать Ректору, а просто согласился попробовать его недавнее приобретение…
Слава богу, Ректор не стал его провожать. Сослался на какие-то срочные дела (это почти в полночь-то). Но Александр прекрасно знал, что как только дверь кабинета закрылась за его спиной, Ректор удобно устроился на одном из просторных диванов и переключил свой Информационный Модуль в режим Иллюзиона. Он чувствовал сейчас не только боязливую жалость, испытываемое им ко всем «иллюзионистам», – но и какое-то понимающее сопереживание. Даже, сострадание к этому когда-то, очевидно, неглупому и деятельному человеку, «вина» и беда которого заключалась, только в том, что десятилетия назад он безоговорочно доверился Системе, которая в один совсем не прекрасный день вдруг в одночасье развалилась, и он оказался выброшенным в «отстойник», на свалку, как отработанный шлак, «пустая порода». Он представил себе, как Ректор много лет назад – в начале своей «ректорской карьеры», – пытался удерживать преподавателей, которые реально что-то знали и что-то могли и, главное, хотели делать. Но они один за другим уезжали, в лучшем случае, соглашаясь какое-то время работать дистанционно. Как один за другим стали уезжать толковые студенты, а вскоре они просто перестали появляться. Он представил себе, как Ректор приезжал в Goldtown к бывшим друзьям и сослуживцам, пытаясь найти у них понимание и поддержку. Как поначалу они его радушно, но несколько высокомерно встречали, и на все его просьбы уклончиво отвечали, что «постараются», но тут же ссылались на «трудные времена» и на то, что «не один я решаю». А позже, если и находили время для встречи с ним, уделяли ему считанные минуты, ссылаясь на какие-то совершенно срочные дела, так что до просьб дело даже не доходило. И Ректор перестал куда-либо выезжать, закупорив себя в этом «обезьяннике».
Он представил себе, как Ректор между сессиями, во время которых здесь была хоть видимость жизни, проводит еженедельные совещания-планёрки и ежемесячные «учёные советы», на которых фактически ничего не решалось, мучается скукой на party. Как в окружении этих сомнамбул, которые и из дома-то выходили только по необходимости, да и в эти моменты более походили на био-ботов, он поначалу пытается что-то делать, следить за научными и технологическими новостями, вести свои исследования… Но, однажды, в момент, когда всё захлестнула давящая тоска, ощущение безысходности, когда ему, вдруг, стало ясно, что всё, что могло произойти интересного и стоящего в его жизни, уже произошло, и всем на это и на него наплевать, – он приобрёл для своего Информационного Модуля опцию Иллюзиона. Вначале – как он уверял сам себя, – просто, чтобы «узнать, что это такое»…
– Интересно, куда он сейчас «вошёл» – подумал Александр. – Наверное, в какую-нибудь сентиментальную жвачку в бытовом антураже полувековой давности, с офисными романами и интригами, с прогулками на дорогих яхтах и вечерами в казино, а он сам в роли эдакого «мачо»…
Ему, даже, вдруг, захотелось сейчас же связаться с Дэном по закрытому каналу, попросить подключить его Информатор к ректорскому стриму. Но он тут же сам себя остановил: мальчишество и подлость. Какое это имеет значение. Да и уподобляться Службе Безопасности Корпорации?!…