Сын Атлантиды

Быканова Ирина

В ее сознании хаотично вспыхивали мысли о побеге. Но куда бежать? Где она находится? Как она вообще сюда попала? Что случилось с «Олимпией»? Слезы ручьями стекали по ее щекам. Она не могла смириться с тем, что стала пленницей, с тем, что вынуждена быть прислугой у дикарей!

Когда солнце поднялось выше елей, ивасэкийцы стали собираться на охоту. Армус беспокойно складывал стрелы в колчан. Аксен в очередной раз показал ему копье со ста пятью зарубками, но теперь это мало заботило юношу. Братья не спали

всю ночь, поэтому решили, что вместо охоты будут отсыпаться в какой-нибудь уютной дремучей чаще.

В шалаш забежала Игнис и взволнованно сообщила:

– Девушку помиловали! Вождь оставил ее у себя!

– Видишь? – обратился Аксен к Армусу. – Ее жизнь спасена. Надеюсь, теперь ты успокоишься.

– Ты прав, – улыбнулся Армус, ощутив прилив восторженного облегчения.

– Где вы были этой ночью? – укоризненно спросила Игнис.

Братья удивленно переглянулись.

– Спали, – ответил Армус.

– Нет! Ваши постели были пусты! – настаивала девочка.

– А мы проснулись раньше тебя! – ответил Аксен, и они с Армусом вышли из шалаша.

На пути к лесу Армус сказал:

– Я валюсь с ног от усталости. Сегодня мы не принесем добычу в дом.

– Согласен, – кивнул Аксен. – Жаль будет огорчать отца, но мы ведь не такие хорошие охотники, как он.

Стоило братьям по обычаю стукнуться кулаками, как их окликнула Моэма. Она угрожающе приближалась к ним с охапкой сухих растений.

– Это было уже слишком, – строго сказала женщина. – Вы даже не представляете, во что вам выльется эта ложь!

– О чем ты говоришь? – притворно удивился Аксен.

– Вы можете обмануть кого угодно, но не меня! – настаивала шаманка. – Думаете, я не поняла, что Хантий у шалаша девчонки был ненастоящий?!

Такое заявление ввело братьев в ступор.

– Как ты догадалась? – поразился Армус.

– Олень был такой изможденный, будто его всю ночь гоняли по лесу, – начала излагать она. – Поэтому он никого и не боялся, не метался, словно безумный. У него просто не было сил. А еще я заметила, что его задняя нога была к чему-то привязана, поэтому он и стоял у шалаша, пока его не увидели люди. Потом веревку кто-то перерезал, и зверь наконец-то смог убежать!

Моэма демонстрировала поразительную проницательность. Аксен и Армус остолбенели.

– Ты ведь никому не расскажешь? – умоляюще спросили они.

– Зачем? – пожала плечами женщина. – Любая ложь недолговечна. Она рассыпится и без моей помощи.

Когда шаманка ушла, лица братьев омрачились. Она видела их насквозь, от нее невозможно было ничего скрыть. Молодые люди действительно всю ночь охотились на оленя, чтобы выдать его за призрачного Хантия. Это и была та безумная идея Армуса, на которую так долго не соглашался Аксен.

***

Тем временем в шалаш вождя вернулись его жена и дочь. Мария принялась быстро утирать слезы.

– Чего смотришь? – отрывисто спросила у нее женщина.

– Кто это? – спросила дочь у матери.

– Наша служанка, – ответила ей женщина. Оглядев грязное окровавленное платье Марии, она добавила: – Переодень ее! Сегодня нужно обработать много шкур, ее помощь нам пригодится.

Пока женщина раскладывала в очаге хворост, дочь вождя подошла к Марии и улыбнулась.

– Не бойся, – тихо сказала она. – Моя мать строгая, но справедливая. Как твое имя?

– Мария, – робко ответила девушка.

– Меня зовут Цихити. Идем со мной, у меня много одежды, ты сможешь переодеться.

Доброжелательный тон Цихити немного успокоил Марию. Она решила взять себя в руки. Цихити оказалась улыбчивой и болтливой, помогла Марии снять платье и, увидев ее перевязанное плечо, испугано скрикнула:

– Ты ранена?

– Меня задела стрела, – ответила девушка. Вспомнив свирепое лицо арвана, пытавшегося ее убить, она пошатнулась.

– Какой ужас! – покачала головой Цихити. – Арваны – жестокий народ. Я очень их боюсь…

Мария тяжело вздохнула и решилась спросить:

– Откуда вы знаете мой язык?

– Меня научил отец. Он выучил его во время общения с «детьми луны». Ты не единственная бледнолицая, которая сюда попадала.

– Значит, их было много? – удивилась Мария. – И их всех убили?

– Не всех, – возразила Цихити. – У одного нашего охотника есть белый сын. Отец согласился оставить его, потому что на его защиту стал Хантий.

Цихити пожертвовала для Марии свою тунику из мягкой тонкой кожи, юбку с бахромой и подарила очень ценное ожерелье из иголок дикобраза.

– Превосходно! – улыбнулась Цихити, заплетая ей косы.

Пока мать готовила к отделке оленьи шкуры, Цихити разрешила Марии немного отдохнуть. Этой ночью девушка почти не спала, и силы покидали ее с каждой минутой. Вскоре им обеим предстояло присоединиться к работе.

Мать Цихити, которую звали Майа, вбила в землю несколько палок и туго натянула между ними шкуры. Они были уже очищены от сухожилий и остатков мяса. Мария никогда не видела процесса обработки кожи и ничего об этом не знала.

– И какой с тебя толк, если ты ничего не умеешь? – нахмурилась Майа и ушла готовить обед к возвращению мужа.

Мария нахмурилась. Еще вчера она жила спокойной жизнью в привычных для себя условиях, а теперь ее лишили свободы, да еще и обвиняют в том, что она не умеет выделывать шкуру!

– Не беспокойся, – улыбнулась Цихити. – Я тебя всему научу. Нам всего лишь надо натереть шкуру жиром и оставить ее сушиться. Тогда она будет мягкой.

Девушки принялись за работу. Мария молча натирала кожу, сосредоточенно обдумывая свое положение.