Сын бомбардира
Шрифт:
Владимир Алексеевич попрощался с офицерами и направился к батарее, где осталась лошадь. Вдруг ноющий звук шального снаряда догнал его. Тупой удар. Вскрик нескольких голосов. Все бросились к адмиралу.
— Носилки! Носилки!
Корнилов лежал на земле. Рядом валялся обломок шашки,
— Владимир Алексеевич! Владимир Алексеевич!.. Адмирал открыл глаза и, обведя взглядом офицеров, тихо произнёс:
— Ну вот и отвоевал…
Он хотел сказать что-то ещё, но губы не слушались. На побелевшем лбу выступили капли пота. Глаза смотрели спокойно.
Подошли матросы с носилками, на них уложили Корнилова. Медленно двинулись вниз с кургана. Адмирал приподнялся.
— Отстаивайте же Севастополь!.. — едва слышно произнёс он и потерял сознание.
Это
Стасик бережно расправил старинную карту. Палец его заскользил над паутинкой фиолетовых линий, где причудливой вязью было написано: «Корабельная слободка».
6
Все даты даются по старому стилю. Для того чтобы получить современное исчисление, нужно прибавить цифру 12. Например: по старому стилю 5 октября — 17 октября по новому.
Если посмотреть на Севастополь сверху, то синяя бухта словно длинная ящерица, что вползла в город да так и застыла. Она рассекла Севастополь на Северную и Южную части. Южная ещё одной бухтой — оттопыренной лапкой синей «ящерицы» -— разделена на Центр и Корабельную сторону.
— Домик Пищенко, — заявил Стас, — находился вот здесь, на Корабельной, на углу Михайловской и Базарной — так эти улицы раньше назывались. Это возле нынешней Ушаковой балки — знаете, там сейчас высотные дома?
Щёки Стасика разрумянились. Он говорил быстро, заметно волнуясь:
— Мама Николки могла быть ранена только осколком английского снаряда.
— Погоди, погоди! Почему не французского?
— Смотрите, — мальчик замерил циркулем расстояние на карте, — до Михайловской улицы что от французских, что от английских позиций почти шесть километров. Но у англичан были пушки с витым каналом — новинка артиллерии. И только они могли стрелять на такое расстояние.
Да, теперь мы почти зримо представляли, как произошло несчастье. Как осколком снаряда, залетевшего на дворик, свалило наземь Екатерину Пищенко. Как ни на час не отходил Николка от постели раненой, как смачивал её губы холодной водой. И не верил, что спасти мать уже невозможно.
— Она умерла в конце бомбардировки, — тихо произнёс Стас. — Иначе Николка пришёл бы на бастион раньше.
— Может быть… Но у нас нет доказательств.
— Будут доказательства! — И, смутившись, добавил: — Постараемся найти. Ведь правда?
Парень всерьёз взялся за изучение Крымской войны. Сегодня он положил перед нами густо исписанную тетрадку.
Ст. Фролов. КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СОБЫТИЙ ОБОРОНЫ
Когда русские войска побили турок на Дунае и при Синопе, англичане и французы испугались. Они не хотели допустить, чтобы Россия сама господствовала на Ближнем Востоке. Началась Крымская война.
2 сентября 1854 года около 360 вражеских кораблей высадили десант вблизи Евпатории. А через неделю на реке Альме произошло первое сражение. Храбро бились наши солдаты, но слишком неравны были силы. Русским войскам пришлось отступить.
В то время главнокомандующим Крымской армии был князь Меншиков, любимец царя. Меншиков был плохим полководцем и после битвы на Альме, вместо того чтобы привести войска к Севастополю, отвёл их в глубь Крыма. Он не собирался защищать город.
В «Истории обороны Севастополя», которая вышла в Санкт — Петербурге в 1889 году, участник сражений генерал Хрущов сказал:
«…всего на оборонительной линии было до 200 орудий. Итак, можно сказать, что с сухого пути Севастополь не имел солидных укреплений».
Враги тоже знали это. Они рассчитывали быстро захватить город. Но просчитались. По проекту военного инженера Тотлебена* в короткий срок были по¬строены бастионы и редуты. Во главе обороны стали славные
Звание вице–адмирала Корнилов получил позже своего старшего товарища — героя Синопа Павла Степановича Нахимова. Нахимов преклонялся перед организаторским талантом друга. И именно по пред¬ложению Нахимова Военный совет утвердил Владимира Алексеевича руководителем обороны Севастополя.
Обезопасили себя и со стороны моря. Чтобы преградить неприятельскому флоту вход в Севастопольскую бухту, затопили несколько парусных кораблей. Десять тысяч матросов сошли с кораблей и стали защищать крепость с суши…
Прошла неделя. Наш помощник не появлялся и не звонил. Вдруг сегодня он прибежал к нам с утра взволнованный.
— Есть доказательства! Мама Николки Пищенко… Стасик раскрыл книгу — записки офицера — артиллериста с пятого бастиона. Страница 115:
«Командира правого фланга 22–го оборонительного участка Забудского контузило. При сём убило его ве¬стового. После восстановительных работ я видел у лей¬тенанта в вестовых юнгу с корабля. Сказывали, что мать юноши сего скончалась на днях в госпитале…»
— Это был Коля Пищенко!
— Но почему юнга?.. И потом — Забудский… Он ведь батареей командовал.
— Во–первых, офицер мог не знать, что Колька не юнга: на нём был отцовский бушлат и бескозырка. Во–вторых…
Стасик положил перед нами исписанный листок.
— Читайте. Из важного документа.
РЕШЕНИЕ ПОХОДНОЙ ДУМЫ ГЕОРГИЕВСКИХ КАВАЛЕРОВ ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ П. С. НАХИМОВА
О ПРЕДСТАВЛЕНИИ К ОРДЕНУ ОФИЦЕРОВ, ОТЛИЧИВШИХСЯ
ПРИ ОБОРОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ
15 ноября 1854 года
Командир батареи 26–го флотского экипажа лейтенант Григорий Николаевич Забудский. До 7 октября командовал батареек, 7–го вступил в командование правым флангом второй дистанции, постоянно находился под сильнейшим неприятельским огнём, неутомимо действуя днём и ночью противу неприятеля, искусной пальбой сбил несколько орудий, надолго заставлял молчать неприятеля; презирая всякую опасность, примером своей храбрости воодушевляет подчинённых. 24 числа того октября сильно контужен в голову, но остался на своём месте.
— А теперь смотрите, что получается. В докладной генерал–инженера Тотлебена о завершении восстановительных работ после первой бомбардировки сказано, что пятый бастион был заново укреплён к 10 ноября 1854 года… Выходит, Екатерина Пищенко скончалась 8–9 ноября.
Стучат кирки, скрежещут лопаты. Скалистый грунт бастиона поддаётся с трудом.
Сколько протянется передышка — неизвестно, ну¬жно спешить. Во время бомбардировки разбило много орудий. Местами до основания снесены насыпи, развалены траншеи и землянки, рухнула оборонительная стенка.
Николка помогает отцу укреплять туры — корзины с землёй. По его измазанному лицу бегут ручейки пота, оставляя светлые полосы.
— Не мешкать! — командуют сверху.
Поддерживая локтями спадающие штаны, мальчишка вскакивает на корзину, спешно утрамбовывает землю.
— Готово! — то и дело кричит он и прыгает на следующую корзину.
Появился поручик Дельсаль — высокий, узколицый, гладко выбритый. Поручик руководил восстановительными работами.
— Ваше благородие! — обратился к нему матрос Нода. На корабле он служил барабанщиком. — Дозвольте обратиться.
— Говори, — слегка картавя, произнёс сапёрный офицер.
— Слово имею насчёт этой стенки.
— Ну, ну, — поторопил его Дельсаль.
—… Когда возводили её, всё глядел, и сомнение брало: а ведь бомба завалит откосы! Больно скос крутой. Так оно и вышло.
Дельсаль с интересом посмотрел на смуглого, с лихо закрученными усами матроса.
— Так–так, продолжай.
— Вот ежели бы сделать другим макаром…
Они прошли вдоль батареи и поднялись на крышу блиндажа. Нода увлечённо объяснял своё предложение. Офицер вынул из сумки план. Батарейцы видели, как они склонились над планшетом. Дельсаль что-то чертил, то и дело обращаясь к матросу.