Сын Чернобога
Шрифт:
– Я бы на твоем месте ввел в Итиль гвардию, – не удержался от совета Карочей.
– А ты уверен, бек, что гвардия не предаст меня? – невесело усмехнулся Авраам. – Наемник служит за деньги, а слово «честь» ныне не в почете даже у беков.
– Зачем же ты едешь к Вениамину? – нахмурился Карочей.
– Я обещал отцу, что сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить мир в Итиле. И я держу слово, бек Карочей.
Аврааму было уже за пятьдесят, он был умен и пользовался уважением как ганов, так и рахдонитов. Но бывают ситуации, когда решительность важнее ума, а демонстрация силы важнее уговоров. Это понимал бек Карочей, но этого не хотел понимать
У дворца бека Вениамина, обнесенного высокой каменной стеной, они остановили своих коней. Ворота им открыли не сразу, хотя сторожа, конечно же, опознали родного дядю бека Вениамина. Впрочем, препирательства длились недолго, и каган-бек Авраам въехал во двор, заполненный вооруженными людьми. Здесь к чему-то готовились, и бек Карочей явственно ощутил дух заговора.
Странно все-таки устроена жизнь. Старый скиф вдруг вспомнил кагана Тургана, убитого если не по приказу своего сына, то, во всяком случае, с его ведома. Это тоже был заговор, и Карочей был его активным участником. Бек помнил азарт охотника, нацелившегося на дичь, ничего еще пока не подозревающую. Он понимал состояние людей, сделавших ставку в игре, где победителю достается все, а побежденным – смерть. Обадии, Жучину и Карочею тогда повезло, посмотрим, что удастся сделать беку Вениамину.
– Дорогу каган-беку, – рявкнул Карочей на мечников, столпившихся у входа во дворец.
Вряд ли голос старого скифа испугал заговорщиков, но они все-таки расступились, насмешливо поглядывая на Авраама, споткнувшегося о порог.
Бек Вениамин, окруженный молодыми и, судя по всему, решительно настроенными людьми, поднялся из-за стола навстречу дяде. Вениамину было двадцать три года. Возраст вполне пригодный, чтобы воплотить в жизнь чужой замысел, но явно недостаточный, чтобы организовать заговор. Авраам и Карочей знали людей, подтолкнувших Вениамина к этому решению, но их не было в этом зале, где собралась за накрытым столом только молодежь.
С отцами и дедами этих юнцов бек Карочей совершил множество походов. С ними он делил победы и поражения и никогда не чувствовал себя чужим среди них. А ныне он впервые понял, что между скифом и сефардом есть разница. Точнее, ему пали это понять. И даже общая вера не делала его здесь своим.
Ицхак Жучин пригласил из Византии иудейских рабби и доверил им воспитание подрастающих беков. Это были действительно умные и сведущие люди, но они никогда не стояли плечом к плечу с тюрками, славянами и скифами на поле битвы. Главным для них было сохранение своей веры и своего народа. Избранного народа, как поучали они хазарских евреев, успевших смешать свою кровь с кровью гоев.
Для бека Вениамина, вобравшего в себя поучения мудрых рабби, беки и ганы стали делиться на чистых и нечистых, на своих и чужих. В число чужих попал не только скиф Карочей, но и полукровка Ханука, которому рабби не могли простить ни деда-тюрка, ни его многочисленных славянских и угорских предков.
– Мне очень жаль, дядя, что ты пошел на поводу у глупца Хануки, – спокойно сказал Вениамин. – Но мы исправим создавшееся положение. Решение уже принято и не подлежит отмене.
– Я выполняю волю своего отца, беки, – надменно вскинул голову Авраам. – Своими неумными действиями вы губите и Хазарию, и себя.
– Мне нет дела до Хазарии, дядя, – презрительно скривил губы Вениамин. – Я иудей и сефард, и этим все сказано.
– Мне вас жаль, беки, – вздохнул Карочей. – Пройдет совсем немного времени, и вас сотрут в порошок. Ваша сегодняшняя победа станет первым шагом к бесславному концу.
– Ты забываешься, скиф, – нахмурился Вениамин. – Впрочем, это уже неважно.
Вениамин круто развернулся на каблуках и решительно зашагал к выходу. Молодые беки гурьбой повалили за ним. Судя по доносившимся со двора командам, Вениамин отправлялся в свой первый боевой поход.
– Глупый мальчишка, – процедил сквозь зубы Авраам.
– К сожалению, мы не сможем его остановить, – сказал Карочей, направляясь к выходу.
– Ты куда? – остановил его каган-бек.
– Хочу увидеть, как рушится мир, которому я служил столько лет.
Глупый Ханука не ожидал удара, а у его ближников и советников не хватило ума даже на то, чтобы заменить наемных гвардейцев, охранявших священную особу кагана, своими людьми. Наемники всегда служат тому, кто больше заплатит. Больше заплатил бек Вениамин, и ворота кремника, способного выдержать осаду многотысячного войска, услужливо распахнулись перед решительно настроенными людьми, которых у Вениамина было вполне достаточно, чтобы сломить сопротивление двух сотен личных телохранителей Хануки, набранных исключительно из тюрков. Однако сопротивлялись они отчаянно, и когда Авраам и Карочей подъехали к дворцу кагана, драка там, судя по звону оружия и крикам, шла нешуточная.
– Вряд ли тебе, каган-бек, следует туда идти, – предостерег Авраама Карочей.
– Ты, видимо, забыл, бек, что Ханука – мой двоюродный брат, – невесело усмехнулся тот. – Я не могу допустить, чтобы его зарезали, как барана.
Увы, молодых беков и их подручных не смог бы остановить сам Ицхак Жучин, а на его сына никто просто не обратил внимание. Дворец был завален трупами, и Карочей, поскользнувшись в кровавой луже, едва не опрокинулся на спину. К счастью, его поддержал бек Авраам.
На лестнице старый скиф увидел голову Едигея с выпученными от удивления глазами. Обезглавленное тело лежало на площадке второго яруса, и из него потоком хлестала кровь. Судя по всему, бек был убит всего несколько мгновений назад. Здесь же лежали вперемешку хазары, ганы, беки, евреи и исламские наемники. Не менее полусотни трупов людей, еще совсем недавно бывших живыми и полными надежд.
За свои почти восемьдесят прожитых лет Карочей повидал немало, но и его ужаснул вид юного бека Вениамина, беснующегося среди живых и мертвых тел. Авраам побледнел и решительно шагнул к племяннику, положив раскрытую ладонь на рукоять меча. Вряд ли этот жест можно было считать угрожающим, но телохранитель Вениамина расценил его иначе. Он метнул нож раньше, чем Авраам успел произнести хоть слово. Несчастный бек захрипел и стал валиться навзничь. Люди Авраама бросились на помощь своему хозяину и нарвались на дружный отпор.
– Вениамин, – крикнул Карочей, обнажая меч.
Вениамин обернулся и вперил в старого скифа близорукие глаза, в которых не было ничего, кроме ненависти. Хрипящего на полу бека Авраама он даже не заметил.
– Убейте их, – крикнул он своим людям, потрясая окровавленным мечом.
Бек Карочей успел уложить двоих, прежде чем кривой меч наемника с хрустом вошел в его ничем не защищенную грудь. Карочей покачнулся и упал на колено, жить ему оставалось всего несколько мгновений, но и за это время он успел опознать голову кагана Хануки, которую держал в вытянутой руке бек Вениамин.