Сын дракона, внук дракона
Шрифт:
— Если я не вернусь с этого сафари, то вряд ли кто еще сумеет провести необходимые операции.
Я немного подумал. Вот превосходный случай дать приятелю возможность отличиться и выдвинуться. За заслуги награждают. Одновременно может решиться проблема еще одного сподвижника, который знает меня слишком давно, а, следовательно, слишком хорошо. Нельзя допускать, чтобы кто-то узнал тебя досконально.
— Предложите возглавить экспедицию Зибелле.
— Ему? — поразился Задунайский.
— Конечно. Вряд ли вы сами знаете фауну лучше него. Заодно опробуете свою установку перехода между мирами. Прокатитесь в Мир Магии. Убьете двух зайцев разом.
Но Задунайский никак не
— Вы действительно так хотите?
— Полковник, мне это надоело! Можете сами возглавит сафари, я уже говорил вам. Только позаботьтесь о подходящем техническом инвентаре. Вам потребуются зеркальные шлемы с перископами, зеркальные щиты. Я не хочу бесполезной гибели сотрудников.
— Будет исполнено, — кивнул Задунайский.
— Теперь о втором препятствии.
— То есть?
— Вы говорили, что возникают два принципиальных возражения. Первое мы устранили. Теперь о втором.
— Ах, второе… — спохватился Задунайский. — Дело в том, что после переливания крови… объект перестанет быть человеком.
— В каком смысле?
— Изменения могут приобрести необратимый характер, и возвращение в человеческую ипостась окажется весьма затрудненным. Если вообще возможным. Конечно, трансформации в дракона это ничуть не помешает, — поспешно добавил Задунайский.
— Почему?
— Человек оказался существом слишком специфическим, он заметно отличается от жителей остальных семи миров. Природа различий мне пока неизвестна. Потребуются годы исследований и работа большого института, чтобы уточнить это. Я пока могу лишь сообщить конечный результат. Вероятнее всего дело в так называемой душе.
— Ладно, хватит об этом. А что вы можете сказать об остальных позициях?
Здесь Задунайский проявил больше оптимизма. Прежде всего он предложил отпилить маленький кусочек «Себя зерцало». По его словам вживление этой стекляшки могло привести к зарождению способности распознания сути объектов. Хорошо видеть собеседника насквозь, не прибегая к помощь громоздкой штуковины в резной багетовой раме. Телепатия, левитация, трансмутация — все это Задунайский тоже считал реально осуществимым, хотя пока не видел путей к достижению цели. Слишком уж внезапно я обрушился на него со своими пожеланиями.
Немного подосадовав, что дело затягивается, я приказал Задунайскому готовиться к пересадке «Себя зерцало» и отправлять экспедицию за василиском. Сообщить Зибелле о великой чести, выпавшей на его долю, мы предоставили Гиммлеру. Он ведает личным составом, так пусть работает.
А я остался размышлять над проблемой человечности. Следует ли от нее отказаться или нет…
МЯТЕЖ
Со стороны это, наверное, выглядело жутко. Ни с того, ни с сего земля вдруг затряслась и застонала, колоссальный небоскреб Управления озарился прозрачным сиреневым сиянием, окутавшим его подобно ореолу. В дрожащем мареве то и дело вспыхивали пронзительно красные сполохи молний. Потянуло антарктическим холодом, и зелень тополей обметал сухой колючий иней. Не знаю, что обо всем этом думали горожане, может, решили, что началось светопреставление. На самом деле все обстояло куда серьезнее. Андропов со чады и домочадцы выступил против меня. Да не на коллегии, а поднял самый натуральный вооруженный мятеж в Управлении.
Это было невозможно. Это был просто бред. В это никто не верил. Однако это случилось.
После того, как раскололся пленный ифрит, Андропов пошел сразу со всех имевшихся козырей.
Однако по порядку.
На кого намекал ифрит, я догадался сразу. Когда я созвал совещание, то прибыли три заместителя. Андропов почуял неладное и отказался. Более того, он заявил, что не собирается выполнять преступные приказы, угрожающие свободе и демократии. Мы немного оторопели.
— Любопытно, — прокомментировал случившееся Гиммлер. Он один сохранил спокойствие. — Любопытно, хотя вполне предсказуемо.
— Изменщик, — рыкнул Малюта.
— Уничтожить, — невольно вырвалось у меня.
— Вряд ли это удастся, — помрачнел Гиммлер. — Он наверняка подстраховал себя на случай провала.
Я недовольно скрежетнул когтями по столу. Малюта самоуверенно отозвался:
— Нет ареста, который не смогли бы провести мои молодцы.
Это верно. Его каменные великаны практически неуязвимы и неподвластны магии. До сих пор они не знали неудач.
— Так чего вы ждете, генерал? — полыхнул огнем я. — Исполняйте!
— Слушаюсь, — Малюта поправил щегольский вязаный галстук и пропал. Но тут подал голос молчавший до сих пор Торквемада:
— Лучше приготовиться к самому худшему.
— То есть? — невольно уточнил я.
— Меня всегда настораживала неизвестность. Praemonitus — premunitus. Предупрежден — значит вооружен.
Я скривился.
— Хорошо, посмотрим, к чему нам надо готовиться, — и переключился на магическое зрение.
Вживленное кольцо сработало исправно и высветило врагов. В полупрозрачном зеленом тумане плавали толпы синих литер V. Расшифровать это не составляло труда — верные сотрудники отдела спецопераций, орлы-вампиры, горой встали за своего начальника. Неприятель группировался в левом крыле здания.
Я резко поднялся, доставая из ящика стола верный «Скорпион».
— Блокировать отдел! Бросить в атаку каменных гигантов и волкодлаков. Гремлинам подготовить осиновые колометы. Я хочу по возможности не причинять ущерба зданию, поэтому с огнестрельным оружием обходитесь поаккуратнее. Генрих, распорядитесь. Я лично возглавлю штурмовую группу. М., займитесь наружной изоляцией. Вас, ваше преосвященство, я попрошу пока удалиться.
Но тут мой оптимизм вмиг пригас.
Невидимый великан с такой силой тряхнул здание Управления, что я едва не полетел кувырком. Полыхнул зловещий сиреневый свет, порыв ледяного ветра осел черной изморозью на разбросанные бумаги. Неведомой угрозой вспыхнула ярко-зеленая литера G.