Сын графа Монте-Кристо

Лермин Александр

Религиозное возбуждение куанов прошло: они пали духом и заперлись в Казбе.

Медже подъехала к графу и коснулась его плеча.

— Здесь,— сказала она, показав на Казбу.

Монте-Кристо поднял голову. Темные гранитные твердыни стояли подобно великанам, там и здесь виднелись железные двери подземных темниц.

Наступила ночь, дул горячий самум и вдали слышались раскаты грома. Вслед за шумом ужасной свалки наступила могильная тишина. С отчаянием смотрели граф и Медже на эти стены, за которыми, быть может, томились Сперо и Альбер.

Кукушка подъехал к графу и спокойно ему сказал:

— Командир, не пора ли нам вступить в это логово?

При этом он указал на Казбу. Монте-Кристо помедлил с ответом: что, если с первым ударом в ворота крепости куаны умертвят Сперо и Альбера?

В окнах Казбы блеснули огни: арабы, очевидно, готовились к обороне.

Но сомнения графа скоро исчезли, и он решительным тоном произнес:

— Зажгите факелы!

Его приказание было немедленно выполнено, и при свете факелов крепость показалась еще более неприступной.

— Однако, черт возьми,— пробормотал Кукушка,— мы здесь стоим точно на выставке, нас всех могут перестрелять!

— Ты, кажется, струсил? — спросил граф.

— Нет, командир, я боюсь только за вас.

Монте-Кристо слегка улыбнулся.

— Не беспокойся, голубчик,— сказал он.— Со мной ничего не случится!

Неподалеку лежала груда камней. По знаку графа его спутники помогли ему на нее взобраться, и теперь он головой почти касался края стены.

Монте-Кристо выждал с минуту и затем громким голосом трижды прокричал:

— Басмилла! Рохамам! Рохахим! (Во имя Аллаха, великого и милосердного Бога).

Слова эти стоят на первой странице Корана. Лишь громкое эхо повторило этот крик. Затем скрипнула железная дверь, и на пороге, окруженный прислужниками, державшими в руках факелы, показался Мальдар. Он тоже громко прокричал три раза: «Басмилла! Рохахам! Рохахим!» и, когда замолкло эхо, спросил:

— Кто ты такой, дерзнувший напасть на нас? Ты вызвал Аллаха на суд, а между тем взываешь к его милосердию!

— Оставим фразы и перейдем к делу,— ответил резко Монте-Кристо.— Коран гласит: «Желающие обмануть Аллаха, обманывают лишь сами себя». На твой вопрос я отвечу: не твои ли люди первыми напали на меня?

Граф не упомянул о похищении Сперо: он боялся услышать ответ.

— Кровь пролилась,— холодно ответил Мальдар,— и да падет она на твою голову! Но ты произнес священные слова, при которых каждый правоверный обязан отвечать. Говори, чего ты желаешь?

— Твои люди захватили в плен наших, какая судьба постигла их?

— Они умерли! — громко ответил Мальдар.

— Все?

— Да, все.

— Все? — содрогаясь от ужаса, вскричал граф.— Горе тебе, если это правда!

В этот момент Медже протиснулась к графу и вскричала:

— О, лживые слуги пророка! Да будет над вами вечное проклятие Аллаха! Вы слышали? — обратилась она к спутникам Монте-Кристо, — Негодяй уверяет, что все пленники умерли! Они убили капитана Жолиетта!

— Во имя всех чертей,— крикнул Кукушка,— за это они дорого поплатятся! Командир, чего мы ждем? Взорвем это проклятое логово, клянусь вам бородой пророка, которого беспрестанно призывают эти собаки. Если этот разбойник сказал правду, то от Казбы не останется камня на камне! Вперед!

Но Монте-Кристо колебался и медлил — он еще надеялся. Быть может, Мальдар солгал, и Сперо еще жив! В эту Минуту были забыты и Мерседес, и ее сын, граф думал лишь о своем сыне…

— Ты говоришь,— дрогнувшим голосом сказал Монте-Кристо,— что все пленники убиты? Неужели ты не пощадил даже невинного ребенка?

Мальдар злорадно засмеялся и спросил:

— Ты говоришь о своем сыне?

— Да… Мой сын… он тоже умер?

Наступила томительная пауза, у Монте-Кристо потемнело в глазах, но он крепился и терпеливо ждал ответа.

— Твой сын еще не умер! — многозначительно произнес Мальдар.

Измученный отец вскрикнул. Итак, надежда не обманула его — Сперо еще был жив.

Оправившись от волнения, он сказал:

— Я знаю тебя! Ты — Мальдар, которого я приютил на своей яхте! Что я сделал тебе худого и за какое преступление ты мстишь мне, похитив моего ребенка?

— Франция виновата перед нами… и, как француз, виновен и ты!

— Не ты ли сам прежде служил Франции?

— Я притворялся лишь для того, чтобы достичь своей цели.

— Как поступишь ты с моим сыном?

— Это будет зависеть от тебя. Войди к нам, ворота цитадели откроются, но лишь для тебя. Здесь мы и поговорим о выкупе за твоего сына.

— Не ходите, командир,— крикнул Кукушка,— вас заманивают в западню!

Монте-Кристо обратился к Медже:

— Что ты посоветуешь мне? — спросил он.

Медже вздрогнула, затем сказала:

— Иди. Лев не боится тигра.

— Я иду, Мальдар! — вскричал граф.

— Да сохранит вас Бог, командир,— сказал Кукушка,— но если через полчаса вы не вернетесь, я забью тревогу!

Монте-Кристо сошел с груды камней и твердым шагом направился к воротам.

41. Монте-Кристо превращается в Дантеса

Кукушка и Жакопо, оба с заряженными ружьями, поспешли за графом.

— Возьмите нас с собой, господин,— умоляли они.

— Назад! — строго сказал граф.— Я дал слово и сдержу его!

Затем он громким голосом вскричал:

— Мальдар, я здесь, и со мной нет никого!

Ворота со скрипом отворились, и граф вступил во двор, где его тотчас же окружили куаны с факелами в руках.