Сын графа Монте-Кристо
Шрифт:
Фура остановилась. Бобишель спрыгнул с козел, а Жирдель двинулся навстречу.
— Здравствуйте, детки,— весело сказал он,— я совсем заждался вас. Вы, должно быть, порядком проголодались?
— Угадали, хозяин,— смеясь, ответил Бобишель,— я голоден, как волк. А, да вот и дядюшка Шванн! Как поживаете, голубчик?
Между Шванном и клоуном завязалась оживленная беседа. Жирдель подошел к фуре и, протянув руки, весело проговорил:
— Ну, спрыгивай, дочурка!
Перепелочка тотчас грациозно спрыгнула на руки отца, который нежно поцеловал ее, а затем опустил на землю. После этого он, поискав глазами, с беспокойством спросил:
— А где же Фанфаро?
— Я здесь, Медное Жерло,— раздался голос из глубины фуры, и оттуда вынырнула сначала голова с темными локонами, а за ней и туловище, руки и ноги — все вместе взятое принадлежало красивому и стройному юноше, который кубарем скатился с фуры на землю.
— Ты ни на минуту не можешь забыть своих упражнений, Фанфаро,— ласково пожурил его Жирдель.— Ступайте все в дом — завтрак ждет.
Перепелочка, Фанфаро и Бобишель ушли в гостиницу, а Жирдель, обратись к жене, добродушно сказал:
— Теперь, Ролла, я помогу выйти тебе.
Ролла злобно взглянула на мужа и грубо ответила:
— Разве я тебя звала? Робекаль, поди сюда и помоги мне выйти.
Робекаль, не торопясь, подошел и спросил:
— В чем дело?
— Помоги мне сойти,— повторила Ролла.
Жирдель сохранил полное спокойствие, но лицо его омрачилось. Он многозначительно взглянул на Роллу и Робекаля. Ролла опустила глаза и крикнула:
— Ну что же ты стал, Робекаль?
— Что вам здесь нужно, Робекаль? — спокойно спросил Жирдель.
— Ничего особенного,— нагло ответил Робекаль.— Вот госпоже Жирдель угодно было позвать меня и…
— И ты так долго мешкаешь,— добавила на это Ролла с досадой.
— Я здесь,— проворчал акробат и положил руку на край фуры.
— Назад! — вскричал Жирдель.
— Уж не вы ли меня остановите?
— Да, я, негодяй! — вскричал силач, в глазах которого сверкнули молнии.
— Не горячитесь понапрасну,— насмешливо возразил Робекаль и вновь взялся за край фуры. Он, очевидно, хотел вывести Жирделя из себя.
— Да хвати же ты его хорошенько, Робекаль,— крикнула Ролла.
Робекаль занес было руку, но в тот же момент одним ударом кулака силач сбил его с ног. Если бы Жирдель пустил в ход всю свою силу, то акробату пришлось бы плохо. Взбешенный, он вскочил на ноги и с ножом бросился на своего хозяина, но в это время кто-то схватил его за плечи, швырнул в фуру и произнес:
— Теперь довольно, Робекаль — вы стали слишком нахальны.
Человек, вмешавшийся в ссору, был Фанфаро.
— Опять этот негодный мальчишка нам все дело испортил, — прошипела Ролла и, с трудом выбравшись из фуры, бросилась на юношу.
— Назад, Ролла,— глухо проронил Медное Жерло, положив руку на плечо жены.
В это время на крыльце показался Шванн и крикнул:
— Ну чего вы там? Завтрак готов!
— Полно, Жирдель,— сказала Ролла, обращая все в шутку,— не сердись. Пойдемте — я хочу есть!
Жирдель взглянул на жену, пожал плечами и двинулся к дому. За ним последовал Фанфаро. Робекаль и Ролла остались одни.
— Надо с этим покончить, Ролла,— сказал Робекаль.
— И чем скорее, тем лучше.
— Хорошо, сегодня вечером я это устрою. Выйди потом на дорогу — там встретимся, и я сообщу тебе мой план.
— Отлично, а теперь пойдем — я в самом деле хочу есть.
Когда Ролла и Робекаль вошли в комнату, Жирдель, Перепелочка, Бобишель и Фанфаро уже сидели за столом, и дядюшка Шванн поставил перед ними миску с супом.
3. Старые и новые знакомые
Проголодавшиеся артисты принялись за еду и не заметили, как отворилась дверь. Хозяин, зорко смотревший за всем, поспешил к выходу. На пороге в нерешительности стоял путник лет сорока. Это был худощавый человек небольшого роста в коричневом сюртуке, обшитом галунами, и с меховым воротником. Желтый жилет, голубой галстук, синие суконные панталоны и ботфорты со шпорами дополняли его костюм.
Лицо этого человека было крайне неприятным: впалые раскосые глаза, большой рот, широкий нос и низкий лоб — все это придавало незнакомцу какой-то зловещий вид. В своих костлявых красных руках незнакомец мял поярковую шляпу.
Гость вежливо поклонился хозяину, который спросил:
— Что прикажете, сударь?
Гость молчал и внимательно наблюдал за компанией акробатов. Шванн повторил свой вопрос. Гость прошел дальше и сказал:
— Дайте мне глоток водки — я жду… еще одного человека. Приготовьте хороший обед, и когда придет другой… подавайте.
— Слушаю, сударь,— ответил Шванн, уверенный в том, что новый гость — управляющий знатного вельможи.
В эту минуту прибыли еще двое путешественников. Один из них походил на отставного военного, носил седую эспаньолку и был одет весьма просто. Другой был, очевидно, возницей или лошадиным барышником: его костюм состоял из холщевой блузы, кожаных штиблет, панталон до колен и большой круглой шляпы. Когда Шванн, приняв от них заказ, спросил, где им угодно будет сесть, они ответили не сразу. Наружность пришедшего ранее показалась им подозрительной. Впрочем, старик, похожий на отставного военного, приказал накрыть для себя и своего спутника тут же. Жирдель, поднявший голову, узнал, казалось, вновь прибывших. Гость в коричневом сюртуке иронически улыбнулся, выпил поднесенную ему водку и, вынув из кармана несколько газет, усердно принялся за них.
Шванн принес заказанную яичницу, и барышник спросил:
— Далеко ли отсюда до Ремирмона?
— Вы, верно, не здешний? Между Сент-Аме и Ремирмоном часа два пути.
— Тем лучше. Значит, после обеда мы будем там.
— Дорога очень плоха,— заметил хозяин,— и все из-за наводнения…
— Что такое? — спросил старик-военный.
— В последнее время лили дожди, и горные потоки вышли из берегов — вся дорога к Ремирмону залита водой. В прошлом году в это же время здесь утонули двое…