Сын графа Монте-Кристо

Лермин Александр

— Мы возьмем проводника,— сказал барышник,— нет ли у вас кого под рукой?

— Как не быть? Но сегодня все мои люди заняты, вам придется подождать до завтра.

Акробаты закончили свой завтрак. Жирдель подошел к путникам и вежливо сказал:

— Если вам угодно, то вы можете завтра ехать вместе с нами.

— Отлично,— прибавил хозяин.— Соглашайтесь, господа. Жирдель будет для вас надежным проводником.

Путники обменялись взглядами, и военный ответил:

— Очень вам благодарен. Когда вы думаете выезжать?

—

Завтра рано поутру. Сегодня мы даем здесь представление.

— Не выпьете ли с нами стаканчик вина?

Жирдель согласился. Шванн принес бутылку и стаканы.

Гость в коричневом сюртуке не пропустил мимо ушей ни одного слова и снова иронически улыбнулся.

Робекаль встал из-за стола и вышел во двор. Странный гость положил на стол свои газеты и последовал за ним.

— На пару слов, любезный,— обратился он к Робекалю.

— В чем дело?

— Вы получите двадцать франков, если будете откровенны со мной.

— Что же вам угодно?

— Кто это такой — Медное Жерло?

— Силач, фигляр, акробат и прочее.

— Как его зовут?

— Цезарь Жирдель.

— С кем он теперь сидит?

— Не знаю!

— Вы его ненавидите?

— Вам то что до этого?

— Я крайне в этом заинтересован, и, если вы согласны, мы можем действовать сообща. Вам будет дана возможность расквитаться с Жирделем, и, сверх того, вы получите хорошую награду.

— Да вы не шутите ли? — спросил Робекаль.

— И не думаю… Вот вам двадцать франков в задаток.

Робекаль взял деньги и ушел.

— Опоздал, голубчик,— сказал он про себя,— сегодня же вечером Жирдель получит свое.

Между тем Жирдель перешептывался с обоими путешественниками.

— Как дела? — спросил он у барышника.

— В отличном положении… Крестьяне подготовлены и только ждут сигнала.

— Мы еще поговорим об этом. Заметили ли вы человека, читавшего у стола газету?

— Он смахивает на лакея.

— Или, скорее, на шпиона. Сегодня вечером у вас в комнате мы поговорим… Оставьте дверь открытой, а главное — никому ни слова. Пока до свидания.

— Мы принимаем ваше предложение, любезный,— громко сказал барышник,— завтра с вашей помощью мы будем в Ремирмоне.

— Очень рад услужить вам, господа,— ответил Жирдель и затем, обратившись к акробатам, крикнул: — За работу, детки! Любезный Шванн, а как же насчет разрешения? Вы, кажется, помощник бургомистра?

— Да,— ответил Шванн,— вот вам гербовая бумага, пишите прошение.

— Это дело не мое. Пиши, Фанфаро, а ты, Бобишель, живей за работу!

4. Брат и сестра

Полчаса спустя на площади перед гостиницей «Золотое солнце» собралась большая толпа. Балаган Жирделя был уже готов, и местные жители с восторгом смотрели на Бобишеля, Фанфаро и Перепелочку, Роллу и Робекаля и самого Жирделя, которые, по обычаю акробатов, выйдя на эстраду, представились:

Бобишель:

Сколько лет уж удивляю

Я прыжками целый мир!

Перепелочка: На канате я порхаю,

Мне не нужен балансир.

Жирдель: Я, вися вниз головою,

Разгибаю сто подков.

Ролла: Я протянутой рукою Поднимаю сто пудов!

Фанфаро: То, что здесь мы вам покажем,

Не увидите нигде…

Бобишель: На стаканах заиграю —

Настоящий я Орфей!

Перепелочка: Я, как бабочка, летаю

И пою, как соловей!

Закончив «рекомендации», акробаты скрылись в балагане, и лишь один Бобишель остался в толпе и забавлял ее своими шутками. Фанфаро и Перепелочка были в больших хлопотах. Юноша устраивал деревянные сидения, а молодая девушка развешивала по стенам пестрые занавески и бумажные цветы. Временами она оставляла свою работу и украдкой смотрела на Фанфаро. Покончив с устройством скамеек, гимнаст стал укреплять трапеции. Они висели на высоте четырех метров от земли и на таком же расстоянии друг от друга.

Фанфаро поднялся наверх и, грациозно покачиваясь, смотрел на Перепелочку. Вдруг он, как птица, перелетел на другую трапецию, оттолкнул ее и спрыгнул вниз.

Перепелочка вскрикнула и, побледнев от испуга, подбежала к нему.

— Как ты меня опять напугал!

— В самом деле? Неужели ты до сих пор не привыкла к нашим упражнениям?

— Я боюсь за тебя, Фанфаро,— прошептала Перепелочка.— Если с тобой случится беда, я умру от горя.

— Не бойся, маленькая моя сестрица — со мной ничего не случится.

— Почему ты называешь меня «маленькой сестрицей»? — тихо спросила девушка.

— Тебе не нравится это обращение?

— Нет, не то… Но разве я твоя сестра?

Лицо гимнаста омрачилось.

— Мы выросли вместе. Тебе было шесть лет, когда твой отец приютил меня, сироту.

— Но ты не мой брат,— настаивала она.

— Я люблю тебя как брат. Может быть, это тебе не нравится…

— Пожалуй… я бы хотела…

— Чего же именно?

— Нет, я лучше об этом промолчу,— прошептала Перепелочка, потом обняла гимнаста и нежно поцеловала его.

Фанфаро не ответил на этот поцелуй. Он отошел к трапеции и стал прилаживать веревку. Гимнаст ясно видел, что Перепелочка, сама того не сознавая, любит его… Роковой момент приближался, а между тем Фанфаро любил свою дорогую подругу только как сестру.

Почему — в этом он сам не мог дать себе отчета.

— Милая Перепелочка,— сказал он с притворно-беззаботным видом,— до начала нашего представления времени осталось мало, и нам надо спешить.

Перепелочка кивнула головой в знак согласия и снова принялась за развешивание украшений. В эту минуту дверь балагана отворилась, вошел Медное Жерло, а за ним появились две дамы. Фанфаро и Перепелочка с удивлением взглянули на неожиданных гостей.