Сын Льва
Шрифт:
— Сапфир нельзя съесть, как кусок хлеба, айван.
Леодан подумал о сапфировых серьгах, тех, что подарил Шеммер. — господин, хозяин
Та-Нат правитель. Если нищий не врет, и в перстне действительно хороший сапфир… В конце концов, сейчас день, вокруг полно людей; вряд ли его попытаются ограбить у всех на виду. Гораздо проще было бы подкрасться к нему в рыночной толчее и тихонько срезать кошелек с пояса. Он вышел из лавки и, следуя за нищим, оказался у восточных ворот рынка — там, где шла бойкая мелочная торговля.
Приятель тощего сидел на корточках под большим платаном —
— Кто это такой, Мушки? Кого ты тащишь, Мушки? Ты совсем дурак, Мушки?
— Не кричи! — зашептал горячо тощий. — Это добрый айван. Он дал мне денег и хочет купить кольцо.
— Купить кольцо? Кто тебе сказал, сын грязи, что я хочу его продать?
— Ты же сам говорил…
— Тьфу на вас! — Леодан кончиками пальцев поправил на груди свою лиловую хламиду и пошел к воротам. Однако косой внезапно бросился за ним следом, схватил за полу хламиды и зачастил:
— Добрый айван, не прогневайся на глупца, не ведающего, что творит, не отвращайся от негодного, оскорбившего тебя в своем глупом неведении… Ты и в самом деле хочешь купить перстень, про который тебе сказал Мушки?
— Отпусти меня, — не скрывая брезгливости ответил Леодан. — Твой дружок что-то говорил про кольцо с сапфиром. Но я вижу, ты не хочешь его продавать. Да и не верится, что у такого грязного скота может быть настоящий сапфир. Так что убирайся к демонам.
— О-о-о-о, айван, погоди, постой! Я и в самом деле не хотел продавать это кольцо, но теперь вижу, что могу тебе доверять. Знаешь, мы ведь люди бедные, с ворами и мошенниками не знаемся, оттого-то некому нас защитить. Ни к кому у нас нет доверия, ни к единому человеку… Но ты хороший айван, в твоих глазах мерцает пламя великой Куа. Скажи мне, сколько ты дашь за сей драгоценный перстень?
— Сначала надо взглянуть на перстень.
— Золотые слова! — Косой в мгновение размотал грязную тряпку, в которую была замотана его левая ладонь, и Леодан не смог удержать вздох восхищения. Перстень был великолепен — из светлого золота, с большим квадратным сапфиром, окруженным маленькими бриллиантами. И еще, сапфир в перстне был того же оттенка, что и камни в серьгах Шеммер-Та-Нат. Его милая хозяйка будет в восторге от его подарка. Сами боги дают ему возможность отблагодарить Шеммер-Та-Нат за ее доброту.
— Подделка, — сказал Леодан, прекрасно понимая, что камень настоящий. — Один саккар.
— Айван просто хочет ограбить меня! — всхлипнул косой. — Этот перстень был поставлен в игре против ста саккаров. Камень настоящий, клянусь чреслами моего отца и чревом матери!
— Сколько ты хочешь?
— Два саккара. Всего два саккара за это чудо ювелирного ремесла.
— Мне надо подумать. — Леодан с трудом поборол в себе желание сразу развязать кошелек. — Говоришь, перстень не краденый?
— Как можно, айван. Я не вор, я честный игрок.
— Хорошо, давай перстень.
Оборванец ловко стянул перстень с пальца и с поклоном вручил
Он почти дошел до ворот, когда к нему подошли два воина из городской стражи и хорошо одетый молодой человек с насмешливыми глазами.
— Ты Леодан, раб почтенного Узмая? — осведомился молодой человек, хотя Леодан сразу понял — неизвестный и так прекрасно знает, кто перед ним.
— Да, я Леодан. Чего ты хочешь, господин?
— Покажи-ка, что ты носишь на пальцах левой руки.
— Я… — Леодан задохнулся, будто на него опрокинули ведро ледяной воды. Все поплыло перед глазами, ноги ослабли. Он будто во сне наблюдал за тем, как неизвестный схватил его за руку и с торжествующим возгласом стянул с пальца проклятый сапфир.
— Это оно! — воскликнул он, обращаясь к стражникам. — Тот самый сапфир, о котором говорил почтенный Узмай.
— Мерзкий пес! — сказал Леодану один из воинов. — Как ты посмел обокрасть своего господина? Ты знаешь, что тебе за это будет?
— Я…я не крал! — Леодан смотрел умоляющим взглядом на молодого человека, на сыщиков. — Я купил его у нищего здесь, на рынке… — и тут Леодан замолк, потому что понял, как же нелепо и неубедительно звучат его слова.
— Пойдешь с нами, мерзавец, — заявил стражник. — Объяснишь нашему мудрому судье, как и почему драгоценное кольцо оказалось на твоей грязной лапе. Перстень забирается, как вещественное доказательство.
— Идем, красавчик! — хохотнул второй стражник, толкнул Леодана в бок рукоятью плети.
Дориец, еле переставляя ноги, поплелся за блюстителями порядка. Молодой человек, забравший у Леодана перстень, проводил взглядом стражников и их добычу, потом направился к небольшому дукану, где под навесом сидел с чашей вина в руке человек, придумавший и оплативший все это представление.
— Стражники забрали перстень, благородный Самедьяр, — сказал молодой человек, подойдя к сидевшему поближе.
— Это не твоя забота. — Самедьяр вручил юноше десять саккаров условленной платы. — И поблагодари своих приятелей-актеров. Незаменимые люди, клянусь Куа.
— Господин мог бы прибавить пару монет для них.
— Хватит и этого. А теперь ступай. И помни — станешь болтать, оседлаешь самый высокий кол возле Чумных рвов.
— Все понял, господин. Я нем, как утесы гавани.
— Ступай.
Наемник поклонился и затерялся в толпе, собравшейся рядом с дуканом. Самедьяр мелкими глотками допил вино, бросил на стол медный каваш и вышел на солнце. Жара спадала, день клонился к закату. Дело было сделано. Все, что осталось — так это успеть до темноты зайти в Башню Молчания и вернуть перстень жены Узмая, пока кто-нибудь из судейских не наложил на него свою лапу.