Сын Льва
Шрифт:
— Тулькан! — Каста неожиданно для себя самой залилась слезами. — Я отомщу, клянусь!
— Ходить Динче, — еле слышно выдохнул орк и мелко затрясся, захрипел. Каста вскрикнула, но этого крика Тулькан уже не слышал.
Девушку охватило странное оцепенение, и она продолжала стоять возле мертвого орка, держа его руку в своих руках, слушая, как рыскающие возле рвов шакалы переговариваются воплями, похожими на детский плач. Потом она поняла, что только теряет время. Ночь проходит, а ей еще надо успеть сделать
Дверь в башню ей открыл седой человек, такой худой и изможденный, что больше смахивал на обтянутый кожей скелет. Он с изумлением посмотрел на Касту, но потом увидел ее заплаканные глаза — и все понял.
— Входи, — велел он.
Каста вошла внутрь и без сил опустилась на глиняный помост, покрытый грязными циновками. Все плыло у нее перед глазами. Потом она ощутила легкое прикосновение. Тощий человек стоял рядом и протягивал ей чашку с водой.
— Выпей, — сказал он.
Она сорвала с лица дегтярную тряпку, поднесла чашку ко рту, но спазмы душили ее, и вода пролилась на грудь. Человек понимающе кивнул, поднес девушке грязную деревянную бадью. Он сделал это вовремя: через секунду Касту начало рвать.
— Глупая женщина, — спокойно произнес тощий. — Кто же ночью ходит сюда? Тебе повезло, что гиены и гулы не разорвали тебя на куски!
— Кто…ты? — Каста вытерла краем плаща мокрый рот.
— Проводник. Я забочусь о тех, кто оказался никому не нужен.
— Ты могильщик?
— Старшина могильщиков. — Старик вновь наполнил чашку водой из кувшина. — Там кто-то из твоих близких?
— Мой друг. Он… орк.
— Вдвойне глупая женщина, если ты дружишь с каннибалами-орками. Хотя нет на свете существа страшнее человека.
— Ты можешь похоронить его?
— Это будет стоить один саккар. У тебя есть один саккар?
— У меня есть два саккара для тебя. — Каста дрожащими руками раскрыла мешок, бросила старику золотые монеты. — Прошу… тебя.
— Олан! — крикнул старик, пряча деньги в складках набедренной повязки.
На зов старика из соседней комнаты пришел худенький подросток: в его равнодушных глазах вспыхнуло любопытство, когда Каста сбросила плащ, и подросток смог увидеть ее сверкающие покрытые искусной чеканкой стальные доспехи и длинный меч с отделанной перламутром рукоятью, привешенный к поясу.
— Олан может почистить твою одежду специальным составом, который нейтрализует трупный яд и отбивает запах смерти, — сказал старик. — Это будет стоить еще один саккар.
— Пусть почистит.
— Раздевайся, — велел старик и вышел из башни.
Каста швырнула мальчику свой плащ, содрогаясь от омерзения, стянула с себя грязные сапоги, потом распустила ремни латной юбки и защищающей грудь полукирасы. Ей было все равно, что она осталась голой, и мальчишка смотрит на нее. Но Олан оказался деликатнее, чем она думала: опустив глаза, мальчик подхватил ее вещи и унес их к себе. Через минуту он вернулся с тазом горячей воды и мочалкой. Вода в тазу была темной и крепко пахла какими-то травами.
— Вымойся, госпожа, — сказал он и улыбнулся.
Каста схватила мочалку, окунула ее в воду и начала тереть себя с яростью безумца, убежденного, что его кожа покрыта невидимыми для остальных паразитами. Странный состав, которым она мылась, пенился на коже и вызывал сильное жжение, но Касте казалось, что она наконец-то освободилась от въевшегося в ее тело страшного запаха и от того ужаса, который испытала этой ночью. Ее тошнота улеглась, стала понемногу проходить дрожь в ногах. Она продолжала тереть себя мокрой мочалкой, расплескивая едко пахнущую воду и постанывая от удовольствия. Она остановилась только тогда, когда все ее тело начало гореть и зудеть, будто ее отстегали крапивой, зато ужасный запах совершенно исчез. А потом появился Олан и принес ей ее плащ и доспехи.
— Возьми, — Каста щедро сыпанула золото в руку мальчика. Олан замотал головой.
— Нет-нет, госпожа, тут слишком много!
— Не много. Бери! За такую работу тебя следует осыпать саккарами с головы до ног.
— Как прикажет госпожа, — Олан поклонился. — Помочь госпоже одеться?
— Я сама. Ступай, нечего на меня глазеть.
— Как прикажет госпожа.
Старик вернулся, когда она почти закончила одеваться.
— Я позаботился о твоем друге, — сказал он. — Он уже на пути в мир своих предков.
— Как твое имя, старик?
— Зачем тебе мое имя?
— Просто хочу знать, кто сегодня заставил меня вновь поверить в людей.
— Ты очень добра, Воительница. Но впредь не делай подобных глупостей.
— Ты узнал меня?
— Тебя узнает любой, кто хоть раз видел тебя на арене.
— Спасибо тебе, отец.
— Я всего лишь сделал мою работу.
— Пусть боги благословят тебя. Ты хороший человек.
— Дедушка, ведь это была она? — спросил Олан у старика, когда Каста покинула башню могильщиков. — Это ведь была Каста-Убийца, да?
— Запомни, Олан, ты никого этой ночью не видел, — сказал старик, запирая дверь на засов. — Не было здесь никого. Это был просто сон. Понял меня? Ни слова никому, даже нашим собратьям по гильдии.
— Я понял, дедушка. Она дала мне пять саккаров.
— Это хорошо. Спрячь их получше и никому никогда про них не говори. Может быть, придет день, и эти деньги помогут тебе вырваться из ада, в котором мы живем… А теперь иди спать. Скоро утро, и у нас будет много работы. Пока в Дарнате есть судьи и палачи, мы не останемся без куска хлеба.