Сын Льва
Шрифт:
— Твоя уверенность на чем-то основана?
— Только на нашей силе, ваше величество. Удай умен, хитер и отважен, но у него мало воинов. Наши армии овладели Хейланом и скоро загонят остатки орков в Пустые ущелья. Если Отец Теней будет к нам милостив, королева получит все, что желает.
— Поспеши, Рахус. Мне надоело каждый день слышать о том, что орки все еще ходят по земле…
— Сегодня был холодный прием, — сказал Рахус, когда три мага вышли из тронного зала. — Она была разгневана.
— Бедная маленькая девочка, которая воображает, что это она правит Шераном! — сказал Храор. — Пускай и дальше считает, что так оно и есть. Пусть думает, что может повелевать нами.
— Но я в самом деле не понимаю, почему глаз Тени ничего не увидел, — сказал Кирис.
— Идемте в башню, я вам кое-что скажу, — предложил Храор.
Младшие маги переглянулись — они не ожидали этих слов. Дорога из дворца Хем-Аштанира до Башни Магов заняла не менее получаса, и все это время Храор молчал. Лишь когда маги вошли в покои Храора, архимастер сказал:
— Скажите мне, братья, нужны ли Тени наши глаза, чтобы видеть королеву Маргиану?
— Нет, — ответил за обоих магов Кирис.
— Почему, Кирис?
— Потому что ей для этого не нужно наше зрение, мастер. Королева Маргиана еще при рождении отмечена Отцом Теней. Она часть Теневой Стороны.
— Все верно, Кирис. Тень может видеть только Тень, а Плоть — только Плоть. Пока не найдены все три Дара Бездны, мир остается поделенным на Светлую Сторону и Теневую Сторону, — сказал Храор. — Только Чаша позволяет нам соединять их на короткий срок, и на этом основано наше могущество. Только нашим зрением можно увидеть мир Теней, и только нашим зрением Тени могут смотреть на мир людей.
— Все это так, архимастер, — кивнул Кирис, который не совсем ясно понимал, к чему Храор это говорит. — Однако это не объясняет, почему наши глаза не увидели того, кого искали.
— Чтобы увидеть Теневую Сторону, надо стать тенью, — продолжал архимастер, — и надо иметь плоть, чтобы увидеть плоть. Получая благословение Чаши, мы можем увидеть недоступное плотскому зрению. Мы способны разглядеть невидимые сущности нашего мира — царства Плоти. Когда мы искали нашего врага, мы смотрели глазами Тени и искали тень, душу, которую невозможно увидеть человеческим оком. Но мы не нашли ее. Значит, этой души нет.
— Слова архимастера туманны, — произнес Рахус. — Что ты имеешь в виду, владыка?
— Человек, получивший камень Айвари, лишен души.
— Живой мертвец? — Кирис недоверчиво посмотрел на верховного мага. — Или гомункул, созданный магией?
— Возможно, что и так. Но вероятнее другое. Это может быть человек с чужой душой. Плоть одна, тень — другая. — Храор помолчал. — В это трудно поверить, но другого объяснения просто нет. Надо посмотреть древние тексты по магии психостаза. Быть может, нам удастся найти какие-то подсказки. Этим займусь я сам. Для вас у меня будут другие поручения. Ты, мастер Рахус, — Храор перевел взгляд на мага, — сегодня же отправишься на север, в Хейлан. Надо покончить с Удаем и орками. Наши командиры медлят, это непозволительно. Заставишь их шевелиться. Голова Удая порадует нашу королеву, и она перестанет разговаривать с нами недовольным тоном.
— Хорошо, владыка.
— Тебе же, мастер Кирис, придется снова совершить поездку в Дарнат, — продолжал Храор. — Ты должен быть в Гале, когда Сабея падет. Привези Венец Бездны. Надо ли говорить тебе, какой важности дело я тебе поручаю?
— Это честь для меня, владыка, — Кирис склонил голову.
— Тогда займемся каждый своим делом, — провозгласил Храор и добавил: — И пусть наши враги трепещут!
С вершин Хейлана дул пронизывающий ледяной ветер, но король орков Удай не чувствовал холода. Сегодняшняя ночь принесла ему надежду. Он видел во сне дух Тулькана, и Тулькан сказал, что камень Айвари теперь в человеческих руках. То, что должно было случиться, случилось. Остается только ждать.
Еще до рассвета он отправил гонца в Асукир — там сейчас укрылись остатки армии герцога Ар-Саха, больше двух тысяч воинов. Почти столько же, сколько под началом у самого Удая. Если гонцу удастся пробраться через занятые врагом земли, он будет в Асукире через три-четыре дня. В том, что Ар-Сах в точности выполнит все его приказы Удай не сомневался.
— Отец!
— Чего тебе, Манхо?
Юноша подошел ближе.
— О чем ты думаешь, отец?
— Просто смотрю на горы, — Удай помолчал. — И радуюсь, что еще жив.
— Отец, почему мы все время отступаем? Это наша земля, а мы отдаем ее шеранитам без боя.
— Ты задал вопрос, на который я не хочу отвечать.
— И все-таки, отец! — В глазах молодого орка была мольба. — Мы должны сражаться. Мы должны отбить у шеранитов наш священный город.
— Сейчас важнее сохранить войско.
— Войско рвется в бой!
— Манхо! Ты дерзишь мне.
— Прости, отец. Но я не понимаю тебя.
— Однажды ты поймешь, что победа в войне достигается не только силой и мужеством, которых у тебя в избытке. Порой победа может быть достигнута хитростью. А пока мы должны сохранить то, что имеем, — Удай показал рукой в долину, туда, где горели костры его маленькой армии. — Доверься мне, сынок. И учись воевать не как отважный воин, а как вождь. Воевать так, как твой брат Айлуг.
— Почему ты всегда сравниваешь меня с покойным братом?
— Потому что теперь ты мой наследник. И в бою воины будут смотреть на тебя, наследного принца Орсианы. Куда ты их поведешь? Прямо на шеранские копья? Или сумеешь разбить врага, сохранив жизни своих воинов?
— Ты стал совсем седой, отец, — неожиданно сказал Манхо.
— А ты стал совсем взрослый, — Удай потрепал юношу за плечо. — Утро уже наступило. Иди к своим воинам и постарайся сделать так, чтобы они поверили в нашу победу.
— Тревога! Тревога!
Удай бросился вниз, по тропе, петляющей по склону горы, навстречу бегущим воинам. Манхо побежал следом за отцом.
— Государь! — Огромный красноглазый орк в панцире из крупных бронзовых колец и в косматом шлеме упал перед Удаем на колено. — Только что вернулись дозоры, посланные мной к Ханирану. Враг ночью вышел из города и теперь большими силами идет сюда.
— Встань, Шевлакк… Я предвидел, что это случится.
— Какие будут приказания, государь?
— Что будем делать, Манхо? — неожиданно спросил Удай сына.