Сын Льва
Шрифт:
— Куда мы направимся? — спросил он, едва они вышли на улицу.
— Ко мне.
— Ты живешь здесь, в предместье?
— Не смеши меня. Мы идем в город, дорогой.
— Вот как! — Вислав сразу приободрился; одной проблемой у него стало меньше. — Что ж, это радует. Приключение продолжается.
— Я постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалел о времени, которое провел со мной.
Вислава от этих слов бросило в жар. Они прошли от таверны до конца темной и грязной улицы, обходя зловонные лужи и свежие коровьи лепешки и вышли на каменный мост, ведущий к городским воротам. Здесь было светлее, чем в предместье — по обе стороны дороги, проходящей по мосту, горели факелы. Вислав невольно залюбовался легкой грациозной походкой девушки. Просто невероятно, что такое прелестное создание занимается проституцией, и что любой урод может купить ее любовь. Нет, не любой — не у каждого есть восемь золотых, и даже не всякий, имеющий эти деньги, согласится столько заплатить шлюхе, даже такой свежей и хорошенькой. Особенно в убогой таверне. Хотя, быть может, девчонка лучше знает, какой народ останавливается в предместье и вылавливает богатых скучающих купцов, которым не жалко расстаться даже с такой солидной суммой ради нескольких часов радости. Тогда почему она выбрала его, почему согласилась побыть с ним бесплатно? В зале таверны Вислав заметил несколько пожилых хорошо одетых людей — обычная проститутка постаралась бы поймать именно их в свои силки, с них есть что взять. Все это непонятно и подозрительно. Вислав вспомнил, что даже не заметил, как Анник подошла к нему в корчме, будто из-под земли выросла.
— Можешь не беспокоиться, милый, — внезапно сказала Анник. — Я не заманиваю доверчивых сластолюбцев в разбойничий притон и не пью из них кровь. Готова поспорить, что ты уже приготовился к большим неприятностям, в которые я тебя втравлю, ведь так?
— Что ты! — солгал Вислав: девушка оказалась не только красивой, но и на редкость проницательной. Она что, его мысли читает?
— Приготовился, не ври, — она засмеялась. — Ты даже не назвал мне своего имени.
— Я Вислав. Иногда меня называют Вислав Везучий.
— Очень метко. Тебе повезло, что мы встретились.
— А тебе нет?
— Мое везение немножко другое… Подойдем к воротам, молчи, говорить буду я.
У запертых ворот тосковали несколько дорийских наемников — с тех пор, как Эркас стал правителем Оргеллы, страна начала процветать, и появилось достаточно денег на чужеземных солдат. Особенно много в армии было дорийцев, они в Оргелле были почти что своими и выгодно отличались поведением и дисциплинированностью от своих собратьев по ремеслу из других мест — от тех же прославившихся своей жестокостью на весь Вайристаэр головорезов из Диких городов, которых Вислав не раз встречал и в Дарнате, и в северных королевствах. Дарнатцы пока еще не решили, что делать с этими наемниками — слишком мало у них для этого было времени, — и дорийцы продолжали охранять город. Анник, жестом остановив Вислава, направилась к воротам и заговорила с солдатами. Вислав не слышал, о чем они говорили, не мог видеть лиц стражников, но время от времени слышал их довольный смех и понял, что Анник вертит из этих парней веревки. Хотя что этому удивляться — такая девчонка любого мужика заставит делать все, что захочет…
— Ну, вот и все, — сказала ему Анник, закончив разговор со стражниками. — Можно идти в город.
— Не сомневался, что тебе удастся их уговорить.
— Я всегда добиваюсь того, что хочу. Идем же!
Они прошли в калитку для охраны и оказались во внутреннем дворике кордегардии, а оттуда вышли на городскую улицу. Хотя до полуночи было еще далеко, улица была совершенно пустынной. Следуя за Анник, Вислав оказался сначала на рыночной площади — здесь прохаживались те же дорийские стражники, которые, поговорив с Анник, отпустили их с миром, — а затем на узкой улочке, по обе стороны которой вставали двух- и трехэтажные старые дома. Улочка была темной и грязной, крепко пахло гниющими отбросами, мочой, сыростью и псиной. Анник довела Вислава до одной из дверей, открыла ее и пригласила гостя войти.
Девушка быстро разожгла масляный светильник, и Вислав осмотрелся. Комната была большая, но бедно обставленная — покрытая грубым одеялом кровать, два табурета, сундук в углу, ларь для припасов у двери. А у изголовья кровати Вислав увидел старенькую колыбель под кисейным пологом.
— У тебя есть ребенок? — спросил он.
— Дочка, — Анник улыбнулась. — Ее зовут Савиаль, и ей недавно исполнилось десять месяцев.
— Где же она?
— У моей подруги. У Алерис нет своих детей, и она очень любит возиться с моей девочкой. Так что няня для Савиаль мне не нужна.
— А ты в это время работаешь?
— Приходится. Только не надо читать мне мораль, я этого не люблю.
— Я и не собирался, — Вислав остановился у маленькой кумирни в углу комнаты, рассмотрел старинной работы статуэтку богини с собакой. — Странно, ты поклоняешься богине-девственнице Бритарис. Она не поощряет того, чем ты занимаешься.
— Это не Бритарис. Это Дивини, древняя богиня охоты, покровительница диких животных, женщин и детей. Ей поклонялись в далекие времена все женщины. Даже женщины моей профессии. И она всем помогала. Статуэтка очень древняя, ей несколько тысяч лет. Я увидела ее у одного старьевщика и тут же купила, хотя стоила она недешево.
— Интересно. Я…
Вислав не договорил — его перебили какие-то странные скребущие звуки и тихое поскуливание. Анник открыла скрытую в глубине комнаты дверь во внутренний дворик за домом, и в комнату скользнула поджарая молодая волчица. Неспешно подошла к обомлевшему рэшийцу, обнюхала его и спокойно вернулась к хозяйке.
— Не бойся, — сказала Анник. — Это Сабра, моя подруга. Я купила ее у одного охотника, и она выросла у меня на руках. Она не обидит тебя.
— Ты держишь дома волчицу? Я слышал, волки никогда не становятся ручными.
— Чепуха. — Анник взяла стоявший на столе кувшин, налила вина себе и гостю. — Давай выпьем за наше знакомство.
Вислав принял чашу, пригубил вино — оно оказалось неожиданно хорошим и выдержанным. Анник тем временем достала из ларя нехитрую снедь: копченое мясо, зелень, каравай хлеба. С улыбкой вручила Виславу кусок сырой оленины.
— Угости Сабру, — предложила она.
Вислав взял мясо, присел на корточки, протягивая мясо волчице. Сабра с достоинством приняла угощение, улеглась на пол и принялась аккуратно обкусывать мясо, придерживая его передними лапами. Анник же предложила Виславу сесть за стол.
— Я не голоден, — сказал Вислав. — Я просто посмотрю, как ты ешь.
— В моей стране принято угощать гостя.
— В твоей стране? Разве ты не местная?
— Я селтонка. Сюда меня привезли давным-давно. Моя дядя был травником, что для селтонов редкость — мужчины моего народа предпочитают военное дело. Он не ладил со своей родней, поэтому уехал из Селтонии сюда, в Оргеллу, открыл свою аптеку. Когда мои родители умерли, он вернулся на родину, в Эпонар, удочерил меня и забрал сюда. Так я и выросла в Фанаре.
— А где твой дядя сейчас?
— Он давно умер. Его аптека пошла с молотка, и мне пришлось искать другое жилище. Было трудно, в Оргелле не любят чужеземцев, особенно северян-язычников. Но мне удалось выжить.
— У твоего ребенка есть отец. Почему он тебе не помогает?
— Потому что подлец и негодяй, — Анник сделала глоток вина. — Он бросил меня, как только узнал, что я беременна. Обычная история, многие девушки оказываются в таком же дерьме.
— Извини меня, я наверное не должен задавать такие вопросы.