Сын маминои? подруги
Шрифт:
Уля поняла, что ее просто распирает. Например, от желания начать вслух декламировать свой номер телефона. Или прямо спросить Захара, как его фамилия и где он живет. Но она сцепила зубы покрепче, вытащила телефон и открыла ленту новостей.
Ничего, перетерпим. Север, сука, он еще и гордый.
Захар не спросил ее номер телефона. Они так сидели в машине молча, пока не приехал автобус. Захар проводил ее до дверей автобуса и сухо сказал:
— Хорошей дороги, Ульяна.
Она сквозь
И на его машину Уля тоже больше не обернулась. Север гордый. Даже если сердце кровью обливается.
Дом казался пустым. А ведь в нем ничего не изменилось. Вот ровным счетом ничего. Но сам факт присутствия в соседнем доме аппетитной блондинки делал и его собственный дом… каким-то другим.
Более… более уютным, что ли.
Вот на этом крючке висел ее пуховик. Вот на этом стуле она сидела, когда они в первый раз обедали. Вот там… ступеньки скрипнули под его ногами… вот на этой кровати, на этой простыне они сегодня ночью любили друг друга. А вон там… Захар подошел к торцевому окну… вон там, в бане, у них все случилось в первый раз.
Она была тут всего три дня. Ну, если по суткам считать, то, наверное, четыре. Да неважно. За это время Уля как-то смогла занять такую часть его жизни, какой никто и никогда не занимал.
Захар не мог понять, в чем это выражалось, и что именно заняла Ульяна — время, мысли или еще что-то. Но… но… но ему сейчас без нее было… плохо.
Вот именно что плохо!
Захар спустился на первый этаж, залез с ногами на диван, вытащил из кармана штанов смартфон. Почему он не взял ее номер телефона? Почему не попросил остаться? Хотя бы почему не спросил о такой возможности?
Потому что… Потому что все это означало дать какую-то надежду. На то, что может быть что-то большее, что было. А ему это не надо.
Захар резко встал с дивана, подошел к окну, засунул руки в карманы.
А ему это надо! Оказывается — надо! Потому что простая мысль о том, что он больше никогда, никогда-никогда, вообще никогда не увидит Ульяну — его ужаснула. По-настоящему. Так, будто Захару сказали, что ему простоит операция, и ему должны отрезать ногу.
Как он будет без ноги?!
А как он будет без Ульяны?!
Захар шумно выдохнул и оглянулся по сторонам. Ему нужно было срочно приложить куда-то физическое усилие.
Но снег вычищен, дома порядок, вода в бане слита. И…
И через десять минут он выкатывал из гаража снегоход. А потом до темноты гонял по полям, ни о чем особо не думая.
Дома обнаружил, что таки слегка поморозил себе лицо — к вечеру температура упала до минус двадцати, плюс ветер.
Намазывая перед зеркалом на покрасневшую кожу мазь, Захар думал о том, что найти Улю не составит труда — ее номер и все другие данные наверняка сообщит ему Настасья
Юбка, брюки? Юбка? Или все-таки брюки?!
Ох уж эти муки выбора! В конце концов, Уля остановилась на юбке. Брюки на худых и длинноногих хорошо смотрятся. А вот эта юбка-карандаш вполне удачно Ульяну стройнит. А в компанию к ней — темно-серый классический пиджак, кремовая закрытая блузка натурального крепдешина, туфли на устойчивом каблуке, в аккуратный узел собранные волосы и нюдовый макияж. Вот, еще черный тоут в руку — и она готова.
Ульяна еще раз оглядела свое отражение в зеркале стенного шкафа. Все отлично. Ни добавить, ни убавить. Главное — не волноваться. Она полностью готова к собеседованию с главой юридической службы агрохолдинга «Балашовский» Самсоновым Орием Валентиновичем, в профессиональных кругах имеющим прозвище «Сатана».
Уля еще раз взглянула на свое отражение, поправила прическу.
Ничего, на каждого Сатану найдется свой ангел. И пусть это не крылья, а снег за плечами. Север же.
Уля подмигнула своему отражению — и вышла из спальни.
«Балашовский» впечатлял. Ульяна шла за сотрудницей ресепшена и внимательно отмечала детали — интерьера, людей, всего, что могла увидеть и заметить. Все ее наблюдения говорили о том, что дела у агрохолдинга «Балашовский» идут прекрасно, бизнес процветает, а у руля стоят умные и опытные люди. Ульяна попыталась собрать информацию о своих потенциальных работодателях, но она была настолько противоречивой, что Уля решила, что лучше всего будет подождать личного впечатления.
Если ее, конечно, возьмут сюда на работу. Впрочем, о человеке, с которым Ульяне предстояло разговаривать, информации было много, и она была совсем не противоречивой. Самсонов был специалистом экстра-класса, профессионалом высочайшей пробы, а уж о его практическом опыте на поле юриспруденции ходили легенды. Работать под началом такого человека, быть его заместителем, перенимать у него опыт — огромная профессиональная удача. Но и само место, где Ульяне предстоит работать — если повезет, конечно — ей уже очень и очень нравилось. К такому однозначному для себя выводу Уля пришла за то время, которое она шла от ресепшена головного офиса агрохолдинга «Балашовский» до комнаты, где должно было состояться собеседование.
— Проходите, располагайтесь, — нейтрально произнесла сопровождавшая ее сотрудница. — Господин Самсонов сейчас подойдет.
Ульяна кивком поблагодарила и, оставшись одна, сняла и повесила на вешалку, стоявшую у входа, пальто. Устроилась за столом, повесила сумку на спинку стула, расправила юбку, сложила руки на столе перед собой и замерла. Все, она готова.
И в этот момент дверь открылась. Господин Самсонов оказался пунктуальным.
— Здравствуйте, — произнес он, закрывая за собой дверь.