Сын маминои? подруги
Шрифт:
— А зачем? Я тут по делам. У меня каждый день заседание. Много работы. Переговоры. Приходится изучать массу документов. Да и у тебя наверняка куча работы накопилась.
Так. С какого момента работа стала важнее, чем мы?!
Но орать Захару резко расхотелось. Он вдруг понял, что сейчас может сделать все еще хуже — даже несмотря на то, что кажется, что хуже уже некуда.
— А когда ты вернешься?
— Пока не знаю. Думаю, до Нового года должна вернуться.
Да какого, на хрен, Нового года?! Это же… Это через две недели, вообще-то.
— Понял. Ну ты хотя бы на сообщения
Она ответила после паузы. Все тем же заторможенным голосом.
— Хорошо. Захар, я пойду спать, ладно? Устала очень.
— Конечно. Спокойной ночи, Уля. Обнимаю и целую в нос.
Она ему ничего не ответила. Но Захар уже понял, что ответы ему надо искать где-то в другом месте. Понять бы еще — в каком.
— Привет, мой сладкий пончик.
Захар хмуро покосился на вошедшую в его кабинет Милану. Он с утра приехал в головной офис, хотя в лаборатории по-прежнему дел было выше крыши. Но у Захара была уверенность, что ответы на вопросы, которые ему сейчас нужны, можно получить именно здесь. Захар полночи проворочался, думая о том, как ему поступить. И практически решил, что надо все же ехать, несмотря на слова Юрия и Ульяны. Милана, скорее всего, в курсе, куда Уля уехала. Ну, Артур — так точно знает, где проходит эта чертова кассация.
— С какого это перепуга я вдруг стал сладким пончиком, да еще и твоим?
Милана рассмеялась. А потом подошла и обняла вдруг Захара.
— Ты не представляешь, как мы тут все за тебя переживали. И потом — в твое отсутствие кто-то же должен был называть наших барышень булочками и тыковками.
— Очень смешно, — буркнул Захар и повел плечами, освобождаясь от объятий Миланы.
— Ты раньше считал, что да, — Милана решила еще и потрепать его по голове. Как мальчика. Головой Захар мотнул и вовсе резко и отступил в сторону.
— Так, — Милана уставилась на него своими жгучими темными глазами. — Что с тобой происходит?
— Ничего. А вот ты чего обниматься вздумала? Ты, между прочим, замужем. Да и я…
Захар замолчал. Ему очень не нравился пристальный, даже какой-то изучающий взгляд Миланы.
— Ах вот оно что… — медленно произнесла она. — Значит, ты тоже уже… — она пошевелила пальцами. — Осознаю совершенную ошибку. Более на собственность Богини не претендую.
— Какой еще богини?
— Юрий говорит, так Лосеву за глаза стали звать, после того, как она тебя… Ну, ты понимаешь.
— Юмористы.
— А по-моему, соответствует реальности. Самсонов еще добавляет «Всемогущая». Представляешь, какая тебе женщина досталась. Когда свадьба?
— Прекрати! — рявкнул Захар. Прошел к окну и уставился туда невидящим взглядом. На Милану он не мог смотреть — и сам себе не мог объяснить, почему. Так же, стоя спиной к пространству кабинета, Захар услышал, как Милана прошла к двери и закрыла ее на замок. Как потом прошла до окна и встала рядом. Захар чувствовал аромат ее духов и думал о том, что когда-то каждая минута рядом с этой девушкой делала его счастливым. А теперь она его необъяснимо раздражает. Ну вот чего прицепилась?!
— Захар, — он почувствовал, как Милана дернула его за рукав. — Захар, посмотри на меня. Пожалуйста.
Больше всего ему
— Ну?!
— Ты, скорее всего, считаешь меня бессердечной и равнодушной, — Захар никогда не слышал такого тона у Миланы. Он и предположить не мог, что она умеет так разговаривать. Таким мягким ласковым голосом, что вся его досада куда-то делась. Ну и при чем тут равнодушие и бессердечность?! — Я, конечно, знала о твоих чувствах ко мне. Было время, когда они меня забавляли. Теперь мне за это стыдно. Прости меня, Захар, пожалуйста.
— Не надо. Давай не будем об этом.
Такое направление разговора ему не нравилось. Какая теперь, к черту, разница, что было когда-то?!
— Давай не будем, — послушно согласилась Милана. — Но, учитывая все это, я тебя кому попало не отдам.
— Ну, знаешь, что?! — кажется, впервые в жизни Захар поперхнулся словами.
— Не знаю, — все так же мягко ответила Милана. — Но не сказать тебе кое-чего не могу. Я не знаю, что у вас случилось с Ульяной, но если ты ее упустишь — ты будешь самый большой дурак в мире.
— Мы без посторонних разберемся! — все же рявкнул Захар.
— Хорошо, — Милана сделала шаг, потом еще один в сторону двери. Обернулась. — Просто она тебя любит, и это видно… — Милана махнула рукой. — Слепой бы заметил. И для тебя она сделала практически невозможное — это Юра подтверждает. Она тут всех построила, чтобы вытащить тебя. А судя по твоему настроению и ее отъезду — что-то у вас случилось. Я думала, что могу тебе чем-то помочь. Ну, нет — так нет.
— Подожди, — Милана остановилась. — Я… — Захар замялся. Он считал неправильным обсуждать с кем бы то ни было то, что происходит между ним и Ульяной. Но, с другой стороны, возможно, именно Милана… Черт, как все это сложно! — Я вдруг сейчас вспомнил. Мы с Улей говорили о тебе.
— Зачем? — округлила глаза Милана.
— Ульяна откуда-то узнала, что мы… что я… в общем, о том, что я по тебе страдал. Какое-то время.
Милана внимательно смотрела на него.
— Ну… в этом нет ничего… криминального. Ты взрослый человек, так же, как и она. Это было бы странно, если бы ты прожил тридцать с лишним лет без всяких привязанностей. У нее тоже, наверное, что-то… или кто-то… был.
Мысль о том, что у Ули «кто-то был», оказалась крайне неприятной, но Захар ее пока прогнал.
— Главное ведь не прошлое, а настоящее. Ну и что, что в прошлом ты имел чувства ко мне. Главное ведь, кого ты любишь сейчас.
Захар нахмурился. Потер кончик носа. Что-то было в словах Миланы, что царапало и не давало покоя.
— Она… — начал Захар медленно. — Уля спросила, правда ли… ну, про нас с тобой. Точнее, про то, что я тебя… любил, — последнее слово Захар произнес с усилием.
— И что ты ответил?
— Сказал, что это правда.
Милана вздохнула.
— Я понимаю… Я в некотором смысле была на ее месте и… Это неприятно, в любом случае. Когда мужчина, которого ты любишь, говорит, что любил другую женщину. Это… это больно слышать, поверь мне. Но если после этого он говорит, что любит тебя — это можно пережить. Главное, чтобы он был убедителен.