Сын олигарха
Шрифт:
– Есть будешь?
– Резко отворачиваюсь к мойке.
Скрип половиц, и мою талию обвивают две сильных руки.
– Доброе утро, - приветствует Макс моих соседок и целует колтун на моей голове.
– Отпусти, Макс… - твёрдо, но тихо прошу его.
Он только сильнее прижимает меня к себе. Лопатками упираюсь в его голую грудь и покрываюсь мурашками с головы до ног, потому что это очень тепло и приятно. И потому что ягодицами чувствую всё, что есть в его штанах ниже пояса спортивок. Он подталкивает свои стопы вперёд, заставляя меня встать на
– Ничего не помнишь, значит?
– Ничего, - шепчу, закрывая глаза и роняя губку.
Тихий смех обжигает шею.
Слаженный топот извещает о том, что мы остались на кухне одни.
Лежащий на столешнице телефон вибрирует.
На экране возникает улыбающаяся во все зубы загорелая физиономия Славика на фоне пальм и океана. Прежде чем успеваю сообразить, Макс выбрасывает руку и забирает мой телефон, отстраняясь.
Вообще не думая своей головой, он принимает звонок на моем телефоне с непробиваемо спокойным лицом и говорит Славику:
– Да?
Моя челюсть падает, особенно когда, чеканя слова, он выплёвывает:
– А ты кто такой?
Глава 24
В принципе, я не глупая и уже поняла, что Макс Немцев - это волк в овечьей шкуре, просто сегодня убедилась в этом окончательно.
Выглядывая из-за спин держащейся за руки парочки, нахожу глазами своего бывшего друга Станислава Орлова и его нового лучшего друга Макса Немцева.
«Кумушки» стоят в центре открытого уличного катка, полностью поглощенные друг другом и овеянные легкими порхающими вокруг снежинками.
Уже стемнело, поэтому вокруг коробки заработала подсветка и фонари, а народу здесь сегодня - не протолкнуться.
Макс засунул руки в карманы длинного дутого пуховика и слегка расставил ноги, чтобы не потерять устойчивость и не поцеловать свежевычищенный лёд под своими кроссовками. На его голове капюшон от толстовки и от куртки, поэтому я не вижу его лица.
Славик делает всё то же самое: прячет руки в карманах своей парки, слегка расставив ноги. Они практически одного роста, но Макс немного выше, хотя Славик значительно шире в плечах. Мой бывший друг тот ещё громила, он до четырнадцати лет занимался греко-римской борьбой и даже сфоткался с Карелиным.
Обгоняю взявшуюся за руки парочку, скользя на арендованных коньках вдоль бортика, потому что там меньше людей.
Этим вечером Макс находится в образе адекватного, остроумного, очень продвинутого и, судя по всему, очень прошаренного в языках программирования парня. Это выяснилось по пути сюда и для меня стало таким же открытием, как и для Славика, потому что, как я и говорила - я ни фига не знаю о Максе Немцеве. Кроме того, что он живёт в царских палатах, ему девятнадцать лет, и у него самый наглый язык на свете.
И даже то, что у него разбито, блин, лицо, не помешало спокойно пудрить мозги новому знакомому. Короче говоря, сегодня Макс в образе парня, который не нарывается на драки в ночных клубах по пьянке или по каким-то другим причинам, а также не покрыт татухами с ног до головы, что может позволить себе лишь человек, который никогда в жизни не собирается устраиваться на работу в классический офис. И об этом в нашей маленькой компании знаем только мы двое. О первом я распространяться не собираюсь, ну а что касается второго… Славик не видел его голым. Со всех сторон и ракурсов, поэтому этот секрет я тоже пока оставлю при себе.
Я не знаю, что они перетирают уже целых двадцать минут. Может быть травят друг другу анекдоты, но им явно не до меня, и ещё я поняла, что Максу этот разговор явно интересен. Когда ему что-то не интересно, он просто на это забивает, вот и всё. Эту особенность его натуры я тоже распознала среди некоторых других.
Плюс ко всему, катание на коньках не было моей идеей, а они даже не потрудились взять в аренду долбанные коньки!
Сменив направление, торможу прямо перед ними, обдав их ботинки снежной крошкой.
Макс переводит на меня глаза и вопросительно кивает подбородком, как бы спрашивая: какого черта мне надо? При этом облапывает меня глазами, несмотря на то, что на мне толстая куртка и лосины с начесом.
Сейчас, когда я на коньках, стала доставать глазами до его наглых, серьёзных губ.
Поправляю свою шапку и выставляю вперед правую ногу, говоря:
– Шнурок ослаб.
Макс молча опускается на корточки, обхватив ладонью мою пятку. Кладу руки на его плечи, чтобы не упасть, а Славик придерживает меня за капюшон.
Макс распускает шнурки, после чего затягивает туже, спрашивая:
– Так?
Подумав, нагло заявляю:
– Не на той ноге.
Он послушно перешнуровывает второй конёк, а когда выпрямляется, я получаю ощутимый шлепок по заднице и наставление:
– Покатайся ещё.
Славик молчит, из чего я заключаю: он тоже “за” то, чтобы я «покаталась ещё».
Козлы. Оба.
Послав говорящий взгляд, удаляюсь, но только потому, что сама не против покататься ещё.
Покататься и подумать о том, что вообще происходит с моей жизнью?
Как так вышло, что мы с Максом Немцевым этим вечером выглядим, будто престарелая супружеская пара: держимся за руки, периодически обмениваемся целомудренными поцелуями и не ссоримся на людях.
Но самое главное заключается в том, что на возмущение моего Славика в трубку, мой временный квартирант представил себя “Максом”.
Так и сказал: “я - Макс”.
Очевидно, в этом и заключается суть наших отношений.
Он не назвал себя моим парнем (не то, чтобы я этого ждала), позволив Славику делать какие угодно выводы. В том числе о том, почему вообще какой-то Макс отвечает на звонки в моём телефоне. Сама я тоже этого не знаю, но делаю вид, будто все в порядке. Так проще принять тот факт, что он не влюблен в меня так, как влюблена в него я. Только этим я могу объяснить то, что не в состоянии не смотреть на эту многоликую хитрую задницу дольше, чем три минуты подряд. Всё остальное время я жадно пожираю его глазами, наслаждаясь этим вечером и своим времяпрепровождением.