Сын олигарха

Летова Мария

Встретившись глазами с мамой, вижу, как она смущенно краснеет.

Немного раскрасневшись, отец поглядывает на тонкий серебряный ободок, опоясывающий безымянный палец правой руки Немцева.

О-оу…

Ловит мой взгляд, сощурившись.

Смотрю в потолок, а потом в духовку, проверить утку. Снова смотрю на папу, обернувшись через плечо.

– Евгения, - странно поджав губу, качает он головой и тянется за своей высокоградусной Клюквенкой.
– Сядь, дочь.

– Да, сядь, - машет ладонями мама, освежая своё не менее раскрасневшееся

лицо.

– Иди сюда… - просит Макс, протягивая мне руку за нашим разложенным кухонным столом.

Наша кухня такая маленькая. И Макс в ней занимает до фига места.

Они все смотрят на меня.

И у каждого в глазах что-то своё.

У мамы сердечки, у отца понимание, а у Макса… весёлый зелёный блеск…

И во всей этой компании только я одна не пила Клювенку!

Подхожу, и он усаживает меня на своё колено. Обнимаю его за шею и прижимаюсь носом к виску, говоря всем:

– Может хватит вам Клюквенки?

– Мы с Женей сегодня поженились, - объявляет Немцев.

Трезво и громко.

Мама роняет вилку. Рука на моей талии напрягается.

Оба моих родителя смотрят в тарелки, хмуря брови и соображая.

– Дочь… - бормочет папа.
– Умеешь ты удивлять…

Под столом сплетаем пальцы.

Мама теребит салфетку.

– У моей дочери получается свадьба сегодня, а я ни слухом, ни духом! Может я ещё и… бабушкой скоро стану?
– прощупывает почву, пытаясь понять суть нашего скоропалительного брака.

– Нет, - тихо говорит Макс.
– Не в ближайшее время.

Кусаю губу, улыбаясь. Звучит так, будто этот вопрос уже решен…

Хочу от него детей. Моих маленьких Немцевых с его зелеными глазами и русыми кудряшками...

– Ох… - вздыхает мама, бегая глазами по нашим лицам.
– А когда?

– Мам!

– Так это выходит, у вас первая брачная ночь?

Макс давится соком.

Я краснею до жжения ушей и пытаюсь убрать его руку со своей ноги.

– Вроде… кхм… того… - откашливается он.

– Максим, эммм… сынок… подай пожалуйста соль… - снова поправив причёску, по деловому заявляет мама.

Смеюсь, запрокинув голову.

– Пять баллов, Светлана, - одобряет отец.

ЭПИЛОГ

15 лет спустя...

Кондиционер в машине пашет на полную. Петляющая вдоль моря дорога испытывает мой вестибулярный аппарат на полную катушку. После трёхчасового перелёта и недельного московского цейтнота я бы предпочел телепортироваться прямо в свою кровать.

Усталость адская, хотя я возвращаюсь домой на два дня раньше запланированного. Креня машину вслед за уходящей под уклон трассой, тянусь за пластиковым стаканом кофе и смотрю на свои часы.

Двенадцать дня.

Глубоко вдохнув, трясу головой и смотрю на притихшего Федю. Пацан рубает в телефоне, надвинув на глаза бейсболку. Кипрские виды ему до лампочки. Насколько я знаю, лет до пятнадцати мамаша таскала его и брата по курортам круглогодично, так что к восемнадцати Федю серпантином вдоль моря не удивить.

Что-то в нём не так. В его возрасте у

меня хоть какая-то цель была. Ладно, это дело наживное. Сам нашёл меня в Москве. Я, собственно, не скрывался никогда. Не знаю, что конкретно его на это сподвигло, но попросился со мной. Работать хочет. Ну, будет ему работа. У меня стройка здесь одна начинается через пару месяцев, пусть пашет.

Я такой добрый, что известил нашего батюшку о местонахождении Федора. Потому что тот, судя по всему, был не в полном курсе событий, раз долбился в мой мессенджер, пока я был в воздухе. Я известил голосовым сообщением. По другому мы в последнее время не общаемся. Не из вредности, а потому что не до того. С тех пор, как вернул с водителем документы и ключи от моего наследства, в городе я бывал раз в год вместе с Женькой, и то, если время позволяло. Заезжал к отцу пару раз, но особо не стремился. Как-то закрутилось всё тогда, и стало совсем не до этого. Он знает, где меня искать. У меня своих проблем хватает, копаться в его башке и мотивах его поступков я никогда не хотел и никогда не буду. С девяностопроцентной вероятность считаю, что там и искать нечего. Очень часто бывает, что за молчанием людей ничего не стоит, и пытаться найти в этом молчании сакральный смысл - пустая трата времени. Если человеку есть что сказать, он скажет, а вообще, чужая душа - потёмки.

Откинув козырёк, закрываю глаза от яркого солнца, которое вылезло из-за поворота.

Прижавшись затылком к подголовнику, медленно веду машину. Звонок от Орлова принимаю по громкой связи, щелкнув по блютусу на руле.

– Приземлился?

– Приземлился.

– На почту скинул все расчёты по баням. Посмотри и дай мне отмашку.

– Лады.

– Женьке привет.

Улыбаюсь.

– Передам.

Нажав отбой, берусь за руль двумя руками, потому что въезжаю в посёлок и можно ускориться.

Две недели дома не был. Через неделю опять в Москву лететь. Запускаем с Орловым сеть загородных бань. Озеро купили, начнём с бань, а дальше посмотрим. Может комплекс построим. С рестораном и гостиницей. Это наш третий совместный бизнес. Один здесь, на Кипре, остальные в МО (прим. автора - Московская область). Участие пятьдесят на пятьдесят, хотя его вложения на старте были основными. Но бизнесмен из него хреновый. Он больше по технической части.

В полдень наша загородная деревня выглядит, как после вымирания человечества. Пустые, прожаренные солнцем улицы, и никого.

– Район тихий, - поясняю Феде, подъезжая к воротам своей “виллы”, так здесь называют дом, подобный моему.
– Семейный в основном.

– Ага, я уже понял, - отзывается он, глядя в окно на голубую полоску справа.

– Шестьсот метров над уровнем моря, - поясняю, вдруг интересно.

– Вау, - тянет с дохлым энтузиазмом.

Не то слово. Особенно когда пру на себе свой балаган на обратном пути. К воде в этом месте не подъехать, только ножками. Этот подвиг я совершаю не часто. В этом году вообще ни разу не совершал.