Сын повелителя сирот
Шрифт:
И хотя гримерка оказалась не больше будки, в которой продают проездные билеты, каждая ее деталь была изысканной. Великий Руководитель подал ей один ключ, а другой положил себе в карман. Он что-то сказал Сан Мун, чего Га не расслышал, и та впервые в тот день засмеялась.
Наконец, Великий Руководитель заметил Командира Га.
– А вот и чемпион Кореи по тхэквондо! – объявил он во всеуслышание.
По толпе прокатились одобрительные возгласы, отчего Брандо завилял хвостом.
Командир Парк добавил:
– И он привел с собой самую злую собаку.
Великий Руководитель засмеялся, и все засмеялись вместе с ним.
Если
Самолет медленно, с трудом, преодолевал посадочную полосу, явно не предназначенную для такого гиганта. Великий Руководитель повернулся к Командиру Га, чтобы поговорить с глазу на глаз.
– Не каждый день приезжают американцы, – сказал он.
– У меня такое чувство, что сегодня необыкновенный день, – поддержал разговор Га.
– И в самом деле, – согласился Великий Руководитель. – Мне кажется, что после этого все пойдет по-другому, для всех нас. Мне нравятся такие возможности, а тебе? Новое начало – и вперед, с новыми силами. – Он с любопытством посмотрел на Га. – Ты никогда не рассказывал мне об этом, но мне всегда было любопытно узнать – как же тебе удалось выбраться из той тюрьмы?
Хорошо бы напомнить Великому Руководителю, что они живут в такой стране, где людей учат принимать любую реальность, какую им преподносят. Га раздумывал, стоит ли ему говорить о том, что любому гражданину, который вздумает задавать вопросы о происходящем вокруг или даже просто заметит, что реальность изменилась, грозит наказание – окончательное и бесповоротное. Даже Надзиратель не рискнул бы так поступить.
Но вместо этого Га сказал:
– Я надел форму Командира Га и стал говорить так, как говорил он. У Надзирателя на плече был огромный камень. Он думал только о том, как бы его снять с себя.
– Да, но как тебе удалось заставить его действовать так, как нужно было тебе, повернуть ключ в замке и открыть ворота тюрьмы? У тебя не было над ним власти. Он знал, что ты был никем, самым ничтожным из всех заключенных, безымянным никем. И все же ты заставил его освободить тебя.
Командир Га пожал плечами.
– Я думаю, Надзиратель посмотрел мне в глаза и понял, что я только что одержал победу над самым опасным из живущих.
Великий Руководитель засмеялся.
– Теперь-то мне понятно, что ты врешь, – сказал он. – Ведь этот человек – я.
Га тоже засмеялся:
– Да, так и есть.
Гигантское воздушное судно приближалось к терминалу. Наконец, его двигатели стихли, и он остановился. Толпа уставилась на темные окна кабины в ожидании того, что летчик подгонит самолет к двум работникам аэропорта, которые подавали тому знак оранжевыми дубинками. Но вместо этого двигатели воздушного судна взревели, самолет развернулся и снова выехал на взлетно-посадочную полосу.
– Они уже улетают? – удивилась Сан Мун.
– Несносные американцы! – возмутился Великий Руководитель. – Какая прелестная выходка! Они что, никого не заметили?
Реактивный самолет двигался по взлетно-посадочной полосе. Достигнув стартовой позиции, он остановился. Огромный нос гиганта медленно открылся и оттуда опустился гидравлический грузовой трап.
Самолет находился на расстоянии около километра от терминала. Командир Парк, ругаясь, пытался заставить согнанных для встречи американцев граждан двигаться. В лучах солнца на его лице сияли прозрачно-розовые
– Неужели американцев ничего не вдохновляет? – спросил Великий Руководитель, когда самолет протащился мимо. – Им незнакомо воодушевление, уверяю вас. Он указал на терминал. – Посмотрите на огромное здание аэропорта со статуей Ким Ир Сена, величайшего патриота нашего народа, моего отца. Посмотрите на малиново-золотую мозаику пламени Чучхе – разве не кажется, что оно пылает по-настоящему в утреннем свете солнца? И где же паркуются американцы? У туалета для стюардесс и у пруда, куда самолеты сбрасывают отходы.
Сан Мун покрылась испариной. Они с Га переглянулись.
– А американская девушка, – спросил его Га, – она к нам присоединится?
– Занятно, но именно вам придется позаботиться об ее воспитании, – заявил Великий Руководитель. – Мне повезло оказаться в компании самой корейской пары в нашей стране – чемпиона по нашему национальному боевому искусству и его жены, народной артистки. Могу ли я узнать ваше мнение на этот счет?
– Мы Вас внимательно слушаем, – заверил его Га.
– Недавно, – сказал Великий Руководитель, – я узнал, что можно сделать такую операцию, после которой корейский глаз будет выглядеть так же, как европейский.
– Но зачем это нужно? – удивилась Сан Мун.
– Зачем? – повторил за ней Великий Руководитель. – Неизвестно, но такие операции делают, меня в этом заверили.
Га почувствовал, что разговор удаляется на такую «территорию», где можно нечаянно сделать неверное движение.
– Ах, эти чудеса современной медицины, – сказал он, стараясь говорить общими фразами. – Плохо, что их приходится применять в косметических целях, ведь в Южной Корее рождается столько уродцев и людей с заячьей губой.
– Хорошо сказано, – заметил Великий Руководитель. – Но эти достижения медицины можно использовать и в социальной сфере. Сегодня на рассвете я собрал пхеньянских ученых и поставил перед ними вопрос, можно ли европейский глаз превратить в корейский.
– И что же они ответили? – спросила Сан Мун.
– Они единодушны во мнении, – сообщил Великий Руководитель. – С помощью серии процедур любую женщину можно сделать кореянкой. С головы до ног, так они утверждают. Когда врачи поработают над ней, она станет такой же кореянкой, как служанки в мавзолее правителя Тангуна [38] .
38
Тангун Вангом – легендарный основатель государства Кочосон (Древний Чосон), считающегося первым корейским государственным образованием. – Прим. пер.