Сын повелителя сирот
Шрифт:
– Я думаю, они не опаснее своих хозяев, – ответил Га.
Они подошли к погрузчику, около которого стояли Великий Руководитель с Сенатором и Томми. Ванда с Чемпионкой по гребле теперь тоже присоединились к ним. На палетте погрузчика находились две бочки и груда коробок, упакованных в пленку.
– Чем могу служить? – спросил Парк.
– Отлично, – произнес сквозь смех Великий Руководитель. – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кажется, нам нужно вскрыть коробку.
Командир Парк вытащил из кармана перочинный нож.
– Что смешного? – недоумевал
– Просто раньше я никогда не использовал эту штуку для коробок, – сказал Парк, проводя лезвием по шву коробки.
Великий Руководитель снова залился смехом.
В коробке лежали тома полного собрания сочинений Ким Чен Ира.
Великий Руководитель схватил одну книгу, открыл ее и глубоко вдохнул запах типографской краски.
Чемпионка по гребле сняла солнцезащитные очки.
Она смотрела так, будто ее как следует накачали успокоительным. Искоса взглянув на книги, она неожиданно узнала их.
– О, нет…, – произнесла она с ужасом.
Томми снял крышку с одной бочки и зачерпнул горсть риса.
– Короткие зерна, – заметил Томми. – Разве не Япония выращивает короткозернистый рис, а в Корее растет длиннозернистый рис?
Ванда, копируя голос доктора Сона, произнесла:
– Северокорейский рис – самый длинный рис в мире.
По тону ее голоса Великий Руководитель понял, что это все же оскорбление, но какое именно, не мог понять.
– Ну, где же Сан Мун? – спросил он Га. – Пойди, посмотри, почему она так долго не идет.
Стараясь выиграть время, Га заговорил с Сенатором.
– Разве доктор Сонг не обещал Вам в Техасе, что если Вы приедете в нашу великую страну, Великий Руководитель подпишет для Вас свои труды?
– Это прекрасная возможность воспользоваться нашей «ручкой мира», – улыбнулся Сенатор.
– Никогда раньше не подписывал своих книг, – признался Великий Руководитель, польщенный и одновременно охваченный подозрениями. – Полагаю, это особый случай.
– Ванда, – сказал Га. – Вы хотите получить автограф для своего отца, не так ли? Томми, а ты разве не просил, чтобы и для тебя подписали книгу?
– Я думал, не удостоюсь такой чести… – смутился Томми.
Командир Парк оглянулся на погрузчик товарища Бука. Брандо рвался на поводке. – Командир Парк, – крикнул Га. – Пойдемте со мной, проверим, все ли в порядке с Сан Мун.
Парк даже не оглянулся на него.
– Минуточку, – сказал он, подходя к погрузчику.
Командир Га видел, как дрожащими от страха руками Бук сжимает руль, а в бочках ворочаются изнемогающие от жары и нехватки воздуха фигуры. Га присел рядом с Брандо. Он снял поводок с шеи собаки и взял ее за загривок.
– Но Командир Парк, – позвал Га.
Парк остановился в нерешительности и оглянулся.
И в этот момент Командир Га скомандовал псу:
– Ату его!
– Ату? – удивленно спросил Парк.
Но было слишком поздно – собака уже сжимала челюстями его руку.
Сенатор обернулся и с ужасом увидел, как одна из его превосходных катахул рвет жилы на руке мужчины. Сенатор посмотрел на хозяев долгим оценивающим взглядом, сделав мрачное открытие: в этом мире не было ничего, что со временем не превращалось бы в Северной Корее в маниакальную жестокость.
Чемпионка по гребле вскрикнула, увидев, как Командир Парк кромсает собаку перочинным ножом, от которой летят брызги крови, и в истерике бросилась к самолету. Она бежала изо всех сил, ее спортивное тело, бездействовавшее в подземелье целый год, откликнулось на этот зов, несмотря на то, что было напичкано транквилизаторами.
Вскоре вся шкура пса почернела от крови. Когда Командир Парк нанес собаке очередной удар, пес вцепился ему в лодыжку, прокусив ее до самой кости.
– Пристрелите ее! – заорал Парк, – пристрелите эту чертову тварь!
Агенты службы безопасности, находившиеся в толпе, тут же вытащили свои пистолеты советского образца. И в этот момент толпа ринулась врассыпную. Товарищ Бук рванул на своем погрузчике, петляя между американских секьюрити, которые бросились спасать Сенатора и прибывшую с ним делегацию.
Сконфуженный Великий Руководитель стоял в полном одиночестве. Он почти закончил подписывать одну из своих книг. И хотя он пристально наблюдал за кровавым спектаклем, но, казалось, не осознавал, что без его разрешения что-то могло случиться.
– Что такое, Га? – спросил Великий Руководитель. – Что происходит?
– Эпизод насилия, господин, – ответил ему Га.
Великий Руководитель уронил «ручку мира».
– Сан Мун…, – прошептал он.
Взглянув на ее гримерку, он достал из кармана свой серебристый ключ и поспешил, как только мог, к «храму», тряся на ходу животиком под серым комбинезоном. За ним последовали подчиненные Парка, к которым пристроился и Га.
Командир Парк боролся на земле с собакой, которая ни за что не хотела разжимать зубы. У гримерки Великий Руководитель остановился в нерешительности, будто это был настоящий храм Пехон, служивший бастионом в борьбе против японцев во время Имджинской войны [39] , приютом для великого воина, монаха Сосана, пристанищем для Анналов династии Йи.
39
Имджинская война, Семилетняя война – война на Корейском полуострове в период с 1592 по 1598 годы, включающая два неудачных вторжения японских сил в Корею. – Прим. пер.
– Сан Мун, – позвал он, постучав в дверь. – Сан Му-у-ун.
Он вставил ключ в замок и, казалось, не слышал ни выстрелов пистолетов, раздавшихся за его спиной, ни предсмертного воя пса. Внутри было пусто. На стене висели три чосонота – белый, синий и красный. На полу валялся футляр от ее гитары. Великий Руководитель нагнулся, чтобы открыть его. Внутри находилась гитара. Большим пальцем он коснулся ее струны.
– Где она? – спросил он, повернувшись к Га. – Куда она ушла?