Сын соперника
Шрифт:
– Простите, что заставил ждать, – извинился губернатор. – Надеюсь, ваше путешествие пройдет гладко и без ненужных приключений…
– Вы же знаете, мне не поверят, – ответил Велан, пытливо всматриваясь в губернатора. – Они были убеждены, что вы, как и все другие, мертвы. – Он тяжело вздохнул и добавил: – Они не знают, что со мной делать.
Зато у меня есть парочка предложений, промелькнуло в голове у Чиермы.
– Я уверен, что в комитете что-нибудь придумают. Сейчас, когда Кевлеренов не стало, армия нужна нам как никогда. Теперь ничто не стоит между нами
Лаймок побледнел и бросил нервный взгляд через плечо – в сторону границы.
– Я думаю, вы правы.
– А что с моим докладом?
– Он здесь, – произнес Лаймок и поставил саквояж под ноги.
– Передайте мое почтение комитету, – грустно улыбнулся губернатор. – Точнее, тому, что от него осталось…
– Я думаю, что к моменту моего возвращения его состав сильно изменится. Уверен, они набирают новых членов из числа армейских офицеров, – снисходительно улыбнувшись, произнес Лаймок. – Больше ведь неоткуда. Ой!.. Я забыл сообщить, что один из ваших старых знакомых теперь тоже в комитете.
– Мой знакомый?..
Чиерма удивленно поднял брови, не понимая, о ком идет речь. Все его знакомые за исключением слуг и мелких чиновников были из Кевлеренов или их свиты.
– Тысяцкий Маркелла Монтранто, – произнес Лаймок и сжал губы. – Не знаком с ним близко, но выглядит он воинственно.
Чиерма не знал, что и ответить. Как можно хорошо отзываться о комитете, если в его составе имеется такой шут, как Монтранто?..
– Хороший выбор, – через секунду кивнул он.
Ему могли пригодиться все былые знакомства. Чиерма не сомневался, что Лаймок очень расстроен тем, что не принял на себя обязанности нового губернатора Геймвальда. Возможно, ему на смену придут другие, более могущественные и влиятельные личности. Особенно теперь, когда в республике, не говоря уже о Комитете безопасности, не осталось других Избранных, способных отстоять интересы правящей верхушки.
После отъезда Лаймока Чиерма вернулся в свой кабинет, располагавшийся на верхнем этаже. Окна северной стороны выходили на горы, являвшиеся границей, проходившей между Ривальдом и Хамилаем. Из южных окон виднелся Геймвальд… и маленький парк, в котором упокоилась Энглей.
Внезапно губернатор подумал: а вдруг он не единственный Избранный в Ривальде, несмотря на слова Велана Лаймока?..
Впрочем… Другие Кевлерены все еще правили в Хамилае, и именно кто-то из них, из числа наиболее могущественных, использовал Сефид, чтобы избавиться от родственников в Беферене. Чиерма видел только одну причину, по которой это могло произойти. Хамилай хотел заполучить Ривальд, не прилагая особенных усилий. Комитет безопасности может возлагать все свои надежды на армию, но это бессмысленно. Без Кевлеренов, способных защитить республику, ничто не остановит хамилайские войска.
То же самое Чиерма изложил в своем докладе Комитету безопасности.
«Вопрос не в том, да или нет, а в том – когда именно»,– писал он.
Губернатор надеялся, что комитет согласится с ним и последует его советам.
Беферен походил на разлитое по скатерти вино. Все дома – одноэтажные из-за постоянной угрозы штормов, смывавших эту часть побережья. Город расползся по берегу реки Эскельстоун; новые кварталы уходили на восток и запад. Единственной достопримечательностью Беферена являлась полуразвалившаяся стена, некогда верно служившая защитой старому городу. Все остальные постройки, выполненные из серого камня, придавали столице вид унылый и однообразный.
Крофт Харкер, президент Комитета безопасности и тысяцкий в ривальдийской армии, стоял на балконе одного из немногих двухэтажных домов. Дом этот некогда являлся дворцом последней королевы – Сарры Кевлерен, а сейчас стал главным административным зданием новой республики. Долгое время Харкер считал, что единственным достижением переворота являлась смена названия правительства, а все остальное продолжало существовать без особых изменений. Но недавно обнаружилось, что тот Ривальд, который он знал и любил, очень сильно связан с Кевлеренами. Без них государство, как и его столица, стало каким-то бесформенным. Армейские чины, объединившиеся с недовольными Избранными, чтобы свергнуть монархию – а позже для контроля над Кевлеренами и их магией, – действительно верили, что освобождают королевство, чья судьба никак не связывалась с правителями Хамилайской империи.
Харкер горько усмехнулся. Судьба?.. Переворот дал хамилайским Кевлеренам необходимый повод, чтобы расправиться со своими родственниками в Ривальде. Без собственных Кевлеренов молодая республика крайне беспомощна. Президент комитета шестым чувством осознавал, что судьба его родины – стать новой провинцией Хамилая.
Холодный южный ветерок подул в лицо. Харкер почувствовал в нем влагу, это означало, что надвигается шторм. Несильный ветер превратится в бурю, принесет на побережье сизые облака и обрушится на Беферен ливнем и мокрым снегом.
Так же обрушатся на нас хамилайцы, подумал Харкер. Да, подобно морскому шторму, холодному, чудовищному и непреодолимому…
Хуже всего, что все те благородные порывы, которыми он и его соратники руководствовались в начале восстания против королевы Сарры и ее семьи, оказались бесполезными. Желание свергнуть тиранию Кевлеренов – насмешка над теми, кто погибнет, защищая Ривальд от вторжения.
Лучше бы не было никакой революции, никакого переворота… Ривальду придется гораздо хуже под пятой иноземных Кевлеренов, чем под властью доморощенных. Свои хоть как-то привязаны к стране и народу.
Часть сознания Харкера все еще цеплялась за мечту о республике, о нации, управляемой лучшими ее гражданами, – за мечту, появившуюся у него с тех пор, как он начал осознавать все недостатки правления Кевлеренов. Но на фоне происходящих событий мечта эта становилась все более призрачной.
Интересно, сколько еще членов комитета догадываются о будущей судьбе республики?.. Все были так уверены в том, что, одержав победу над тиранией и взяв под охрану королевскую семью, удастся предотвратить вторжение хамилайских Кевлеренов. Они похвастались герцогу Паймеру Кевлерену, дяде императрицы Лерены, своими достижениями – тем, как низвели ривальдийских Кевлеренов до уровня прислуги.
Харкер понял, что это было большой ошибкой. Роковой ошибкой. Лерена отреагировала не так, как ожидалось. Совсем не так.
Провинция Ривальд…
Он вспомнил о колонии самого Ривальда – Сайенне. Это не только кусочек Ривальда вдалеке от Хамилая, но и, вполне возможно, кусочек, все еще управляемый Кевлеренами.
Начинался шторм. Президент ушел с балкона.
А ведь это шанс, неожиданно подумал он. Да, возможно, это и есть шанс избежать порабощения.
И тут же с болью в сердце Харкер вспомнил, что Намойя Кевлерен командовал гарнизоном оккупантов в захваченном Кидане, а хамилайцы отправили туда военную экспедицию. Они хотели вернуть город. Удалось ли задуманное? И если да, то пережил ли нападение сам Кевлерен?..