Сын соперника
Шрифт:
На мгновение Паймер насупился, затем сухо кивнул:
– Как пожелаете, ваше величество.
Помедлив немного, он отошел в сторону.
– Я была невнимательна к своим обязанностям, – великодушно произнесла Лерена, обращаясь к окружающим. – Я жестоко пренебрегала приближенными сестры. Вы терпеливо ждали моего приезда. У меня скопилось много неотложных дел… но все же не настолько неотложных, чтобы позабыть о моей главной обязанности – заботе о вас. Я прошу у вас прощения.
Эффект от речи был легко предсказуем. Собравшиеся Акскевлерены хором начали выкрикивать:
Императрица скромно улыбнулась.
– Вы так добры. Благодарю за это. Знайте, я больше не пренебрегаю вами и принимаю всех вас к себе. Кроме того, я намерена сделать замок моей покойной сестры одной из императорских резиденций и хочу, чтобы вы продолжали работать в доме, где прожили всю жизнь.
Послышались редкие выкрики, заглушаемые аплодисментами. Лерена, ожидавшая больших проявлений благодарности, решила, что Акскевлерены не до конца поняли смысл сказанного.
Императрица подняла глаза на внушительное сооружение – главную резиденцию Юнары, почти такую же огромную, как и императорский дворец. За ней виднелся краешек еще более внушительного купола, вмещавшего птичник погибшей сестры.
Лерена подумала, что этот мрачный замок чем-то напоминает мавзолей. И будет кощунством войти в него.
Может быть, Юнара и была некогда могущественна, но теперь о здании позаботится Лерена. Это ее право и обязанность. Ради пользы империи.
– Ради пользы империи, – процедила она сквозь зубы и сделала шаг вперед.
Внезапно снова вмешался Паймер:
– Ваше величество, я настаиваю…
– О, дядя! Ради Сефида!.. – раздраженно бросила императрица, отодвинула герцога в сторону и направилась к замку.
Паймер стоял неподвижно, а мимо него проходили люди. Императрицу сопровождала практически вся охрана, Уилдер и большинство Акскевлеренов, собравшихся во внутреннем дворике.
Герцог ощущал в равной степени смятение и унижение. Он заметил, что двое охранников, оставшихся во дворе рядом с паланкином Лерены, наблюдают за ним; встречаясь со стариком глазами, молодые люди быстро отводили взгляды.
Паймер не понял, что произошло. Он-то думал, что племянница согласилась пропустить старого Кевлерена вперед. Единственным его желанием, равно как правом и обязанностью, было защитить Лерену. Старик очень любил дочь своей сестры, предыдущей императрицы.
Его племянница…
Да, Паймер желал оградить и защитить ее от другой своей племянницы, ужасной Юнары…
Герцог нахмурился. А где же Юнара? Почему она не вышла встретить сестру? Старик повернулся, чтобы спросить Идальго, что он об этом думает, но обнаружил, что Избранного нет рядом. Наверное, ушел с остальными…
С Вардарских гор подул холодный ветер. Стоя во дворе, Паймер ощутил себя замерзшим старым дурнем. Вероятно, ему лучше вернуться обратно.
Он бросил взгляд на охранников – те все еще таращились на него. Нет, нужно остаться. Герцог почувствовал, что парик немного съехал, и поправил его.
Ну почему Лерена обошлась с ним так постыдно? Он – герцог, к тому же ее дядя, с ним следует обходиться более почтительно. С ним все должны обходиться почтительно. Ну ладно, подождите. Вы еще увидите!.. Никто ему не нужен. Он пойдет домой сам, пешком.
Решив так, Паймер покинул дворик, не обращая никакого внимания на вежливые оклики охраны.
Оказалось, что он вышел на довольно оживленную улицу. Вокруг спешили по своим делам люди, не обращая на него никакого внимания. Похоже, они попросту считали герцога пустым местом: почему-то это даже успокоило старика.
Так, в какой стороне городские ворота?.. Все время прямо. Точно.
– Лучше будет, если вы возвратитесь в аудиенц-зал, ваша светлость, – произнес Идальго.
– А, вот ты где. Я все думал, куда же ты запропастился… Почему именно туда?
– Подле него вы оставили свой паланкин.
Паймер остановился прямо посреди улицы. Прохожие, пытаясь обойти новое препятствие в виде герцога, кляли его на чем свет стоит. Он не замечал этого.
– Конечно же, я оставил его там. Как глупо позабыть такое…
– У вас столько дел, всего и не упомнишь, – ответил Идальго.
Паймер уловил в голосе Избранного иронию.
– Я – герцог, – возразил Паймер. – У герцогов всегда много дел. Ты видел, как Лерена обошлась со мной?
– Ее величество торопилась…
– Тогда нужно было притормозить. Люди в спешке делают ошибки, ты же знаешь.
Паймер зашагал вперед.
– Кстати, я не заметил там Юнары.
– Она очень опасная женщина, ваша светлость.
– Я знаю, что все женщины опасны. Моя жизнь – цепочка несчастий, и все из-за этих женщин… Сначала моя сестра, императрица Хетта. Потом обе мои племянницы. Затем все мои… – Герцог не смог найти нужного слова. Он посмотрел на Идальго и приподнял брови. Это был сигнал, который Избранный знал очень хорошо.
– Фаворитки? – предположил он.
– Затем все мои фаворитки. О Сефид, как я устал от женщин!..
– Это не совсем так… Мы должны повернуть здесь.
Паймер свернул на еще более оживленную улицу. По ней двигалось множество чиновников, спешивших по делам, и солдат. Середина улицы была заполнена мокрыми от пота носильщиками, таскавшими паланкины и портшезы. Паймеру постоянно приходилось уворачиваться, чтобы не столкнуться с ними. На герцога по-прежнему не обращали внимания.
– Идальго, ты забываешься. Конечно же, это так. Я тебе говорю, что отрекаюсь от женщин!
– Простите, ваша светлость. Я не должен сомневаться в вас… По крайней мере до тех пор, пока вы не встретите миленькую девушку. Она-то уж точно заставит позабыть об отречении.
Паймер вздрогнул: Избранный изучил его слишком хорошо. Старик нахмурился. Нет, это неправда. Не может Избранный так хорошо знать своего хозяина.
Один из прохожих столкнулся с герцогом: тот отшатнулся, парик окончательно съехал и упал на землю. Старик нагнулся поднять его. Выпрямившись, он увидел перед собой круглое лицо с крупным носом и горящими голубыми глазами.