Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки
Шрифт:
«Как хорошо,— подумала дочь Нзамби,— что моя рабыня так много знает». Неожиданно она заметила что-то порхающее в траве и закричала:
— Смотри, смотри, рабыня, что бы это могло быть?
— Дай мне твое коралловое ожерелье. Девочка отдала ожерелье.
— Это бабочка,— отвечала рабыня.
Вот как вышло, что рабыня прибыла в тот город, разодетая в пух и прах, а дочь Нзамби превратилась в убогую замарашку.
А в городе уже ждут их прихода. После торжественной встречи рабыню, как и подобает знатной девице, поместили в храм, а дочь Нзамби заставили полоть огород.
Поначалу простодушная
Люди слушали и думали, будто эта девушка не в своем рассудке. Однажды через город проходил торговый караван, и принцесса спросила купца, куда они направляются. Узнав, что они идут в обитель Нзамби, она попросила передать богине, что ее дочь ухаживает за огородом, а рабыня принимает почести.
Нзамби, ее супруг и все подданные тотчас уселись на летающую циновку и прибыли в тот город. Слова купца оказались правдой. Нзамби наказала властителя этого города и его подчиненных, хотя были ли они виновны? Они подошли к хижине очищения и позвали рабыню. Та испугалась и не вышла оттуда. Тогда они сами вошли, стащили с нее нарядные одежды и строго наказали. Так истина восторжествовала.
Происхождение зулусов
В начале начал было большое болото на северных землях, и называлось оно Ухланга. В болоте росло множество видов тростников и камышей — все разного цвета.
Однажды утром небесный бог Умвелинканги спустился с небес, чтобы жениться на Ухланге. Тут он заметил тростники разного цвета, наломал их и превратил в людей. Он составил их парами — мужчин и женщин, сделанных из каждого вида тростника. Каждая пара стала родоначальницей особого племени, у каждого племени был свой цвет. Так люди были созданы из водных растений. Первые люди, а также их дети считали своим первопредком героя Ункулункулу.
Отчего произошла разница в образе жизни готтентотов и бушменов
Вначале людей было только двое. Один занимался охотой, другой же был слеп. Однажды охотник нашел в земле дыру, откуда появлялась дичь, и перебил весь молодняк. Слепой, ощупав и понюхав добычу, сказал:
— Это не дичь, а скот.
Через некоторое время слепой прозрел. Он отправился с охотником к этой дыре в земле и увидел, что оттуда выходят коровы с телятами. Тогда он быстро огородил это место, так что получился загон для скота. Потом обмазал тело жиром, как это делают до сих пор готтентоты.
Между тем охотнику стало теперь трудно отыскивать дичь. Он пошел к яме и увидел, что там происходит. Он тоже захотел обмазать тело жиром.
— Послушай-ка,— сказал бывший слепой охотнику,— сперва надо растомить жир на огне, а уж потом мазаться.
Охотник последовал этому совету. Но как только он бросил жир в огонь, взметнулось пламя и опалило ему лицо. Охотник насилу ноги унес, да еще рад был, что удалось уцелеть. А бывший слепой крикнул ему вслед:
— Эй, возьми-ка дубинку и беги в горы искать мед.
От этого охотника и произошли все бушмены.
Нва-Мубия, истребитель чудовищ
Однажды, много лет назад, жил великий охотник Мубия, и были ведомы ему все тайны леса и его обитателей. Когда жена сообщила ему, что она ждет ребенка, он уже знал наперед, что родится сын. С помощью тайного заклинания он выманил еще не рожденного мальчика из материнской утробы и взял с собой на охоту. Он обучил мальчика всему, что сам знал о лесе, показал съедобные ягоды и ядовитые цветы. Он рассказал ему все о животных и птицах: как они двигаются и как летают, где прячутся и когда. Ночью, по их возвращении, жена уже спала, и охотник с помощью заклинания вернул сына в материнскую утробу так, что она ничего не заметила.
На самом же деле вот как все обстояло: охотник выкликал из утробы не своего нерожденного сына, а лишь его дух, и этот дух сопровождал его во время охоты. И дух обучался всему без всяких усилий, странствуя по саванне.
Возможно, этот дух принадлежал еще отцу охотника, которому предстояло возродиться в обличий внука. Когда подошел срок родов и жена охотника разродилась, женщины деревни собрались и стали петь величальные песни в честь новорожденного. Да какой крупный мальчик! Через день-другой он уже умел говорить и отказался от материнского молока, он сказал, что ему, как другим мужчинам, нужно мясо. На третий день он начал ползать, а еще через день встал на ножки, через пять дней он ходил и бегал. Он стал взрослым.
На шестой день сын Мубии, Нва-Мубия, отправился с отцом на охоту. Они услышали, как пела медвяная птица: пфичи, пфичи! — и отец знал, что она приведет их к дереву, в дупле которого пчелы собрали мед. Они нашли дерево, отец взобрался на него и передавал сыну соты. Меду было столько, что набрался целый калебас.
— Только не облизывай пальцы: мед горький,— сказал отец, еще сидя на дереве. Ему хотелось, чтобы весь мед достался ему одному, но он забыл, что сын знает о лесе столько же, сколько он сам. Когда он спустился с дерева, сын уже съел весь мед. Отец разгневался и решил напугать сына. Он знал язык буйволов и позвал их. И вот они появились: целое стадо огромных зверей ломилось через саванну, вздымая тучи пыли. Это было страшное зрелище! Но Нва-Мубия ничуть не испугался. Он вырвал с корнем молодое деревце, одним движением руки очистил от веток и стал колотить им буйволов по шее, пока они все не издохли. Тогда отец призвал слонов. Они тут же появились — огромные, с хлопающими ушами, с угрожающе поднятыми хоботами. Но Нва-Мубия и тут не струсил. Он выбрал дерево потолще и принялся колотить по слоновьим бокам, пока все слоны не полегли. Тогда Мубия призвал львов. Те встрепенулись и бросились на юношу. Но он и их переколотил до смерти.
Отец сказал:
— Неплохо сделано. Теперь я хочу поджарить часть этого мяса. Вон, видишь, дымок на горизонте. Там должна быть деревня. Сходи и попроси горящую головешку.
Сын пошел туда, где клубился дым. Там и впрямь оказалась деревня, но жили в ней не обыкновенные люди, а чудовища-людоеды, чихубулебаби, с длинными носами, которые даже издалека чуяли запах человека.
Как только Нва-Мубия понял, что за племя живет в этой деревне, он бросился наутек, но было уже поздно: один из детенышей чихубулебаби заметил его и позвал мать: